– Пошли, – проворчал он. – Давай войдем внутрь.
Лотти была рада подчиниться; смущенно улыбнувшись Стивену, она засеменила рядом с мужем.
Всю службу Лотти чувствовала на себе любопытные взгляды прихожан. Надеясь, что на выходе им уже не придется ни с кем беседовать, Лотти подняла голову, как только прозвучало последнее слово благословения. Орган заиграл заключительный гимн, и Стивен Буш решительными шагами и с уверенной улыбкой на устах направился по проходу к задней двери. Когда он вышел, все вдруг пришло в движение – люди поднимались со своих мест, разминая затекшие ноги.
Но проскользнуть незамеченными им с Джоном так и не удалось. Лотти перехватила группа женщин, которые просто жаждали ввести ее в свой круг. Вцепившись в свою сумочку, бедняжка глубоко вздохнула. Джон бросил на нее выразительный взгляд, спасаясь бегством от приближающихся дам. И тотчас улыбнулся, заметив легкий румянец на ее щеках.
– Выше голову, Лотти, – ободрил он жену.
Только появление Женевьевы придало Лотти храбрости. Она улыбнулась, войдя в кружок благонравных жен.
– На следующей неделе будет встреча женщин-миссионеров, Лотти, – объявила Абигайль Данстэйдер, критически оглядев ее хрупкую фигурку.
– Судя по этому платью, вы прекрасно шьете, – услышала Лотти чей-то голос.
Ей показалось, что комплимент был искренним. Она провела ладонью по складкам своего платья, стараясь не выказывать бурной радости. Мисс Эгга всегда говорила, что гордость предшествует падению, и Лотти почувствовала себя на этой грани. Разумнее не придавать особого значения вежливой похвале. Достаточно было комплимента, который она выслушала утром от Джона.
– Ты прямо как весенний букет в этом платье, Лотти, – сказал он, застегивая свою белую рубашку. Быстро повернувшись, она взглянула на него. Его глаза смеялись. – Ты действительно здорово шьешь, – прошептал он, словно ощупывая взглядом ее стройную фигуру, скрытую под тканью. – Я буду гордиться тобой, такой красивой.
Женевьева приблизилась, когда миссис Данстэйдер чуть отступила. Положив руку на плечо Лотти, она прошептала слова ободрения.
– Ты им нравишься, – весело проговорила она. – Я знала, что так оно и будет.
Лотти посмотрела на нее с благодарностью.
– Ты настоящая подруга, Женевьева, – сказала она, чувствуя стеснение в груди.
– Я обязательно навещу вас на этой неделе, – пообещала девушка, пожимая Лотти руку.
Наконец женщины расступились, пропуская Лотти к выходу.
– Хуже одеться просто невозможно, – тихо произнесла Мод Клаусон, и эти слова были встречены негромкими смешками.
Абигайль пренебрежительно фыркнула, будто имела свое мнение.