Лотти опустила глаза и посмотрела на свое платье. Весь подол испачкан, облит водой.
– Едва ли я произвела на него хорошее впечатление, – сказала она расстроено.
– Ну не знаю, – ответил он, оглядывая смущенную девушку.
Джон подумал, что она так ранима в своем стареньком платье. Оно висело на ней мешком, но облегало груди, подчеркивая их полноту, затем, начиная от бедер, свободно спадало до самой земли. Черные грязные ботинки выглядывали из-под забрызганной юбки, и он вспомнил о покупках, сделанных им сегодня в городе.
– Томас, – позвал он мальчика, сидевшего на ступеньках крыльца.
Мальчик тут же подбежал к дяде.
– Да, сэр, – сказал он с широкой улыбкой.
Джон положил руку на худенькое плечико, и улыбка Томаса стала еще шире, на щеках появились ямочки.
– Сынок, ты не принесешь мне свертки, которые я привез из города?
Мальчик с готовностью побежал к сараю.
– Но, Джон, нам не нужна пока еда, – сказала Лотти быстро, вопросительно взглянув на него. – Я достаточно закупила всего в прошлый раз, месяц проживем.
– Я не покупал еду, Лотти, – беззаботно сказал он, – ну разве что немного лакричных леденцов детям.
Томас вернулся, сжимая в руках два пакета и небольшой пакетик с леденцами.
– Пахнет, как лакрица, дядя Джон, – сказал он, в радостном предвкушении помахивая пакетиком с лакомством.
– Интересно, с чего бы это? – поддразнил Джон, принимаясь за свертки, заботливо упакованные Женевьевой. – Вы с Сисси можете не ждать обеда, Томас. Возьмите по одной штучке прямо сейчас.
– Да, сэр, – коротко ответил мальчик и направился к Сисси – удобно расположившись на крыльце, она наблюдала за взрослыми.
Джон расправил плечи и предложил Лотти руку.
– Лотти, могу я пригласить тебя в дом на несколько минут? – вежливо попросил он.
– Хорошо, только я сначала прополощу белье, – сказала она, залила отстиранные вещи чистой водой и стала отполаскивать их.
Ее руки проворно мелькали, и Джон неотрывно наблюдал за их работой. Смотрел, как она встряхивала белье, чтобы расправить складки перед тем, как повесить сушиться. Ловко и быстро она развесила все белье, и теперь оно весело покачивалось на ветру.
– Я ополосну это позже, – сказала Лотти, указывая на ведра и корыта. Он взял ее под руку, и они направились к дому. Входя в дверь, Джон на мгновение закрыл глаза, опьяненный ароматом свежеиспеченного хлеба.
За месяцы, пока в этом доме не было женских рук, хозяйство пришло в запустение. Да, хозяйки здесь явно недоставало. Даже дети, как он понял, нуждались в уходе.
Нет, Джеймс, конечно, заботился о них, стирал им одежду, купал и тщательно мыл их по вечерам в субботу перед воскресными посещениями церкви. Обычные ритуалы соблюдались, но не хватало повседневного ухода, грустно думал Джон. Не было материнской заботы… горячей пищи… не было запаха свежеиспеченного хлеба, румяных горячих булочек с манящим запахом ванили.