Она одела один ботинок на ногу, и он оказался ей впору.
— Откуда ты узнал мой размер? — она погладила мягкую кожу.
— Мы сняли мерку с твоих старых ботинок, — просияв, ответил Джонс, довольный тем, что подарок доставил Джонти такое удовольствие. — И там еще носки. Ты не стер бы так ноги, если бы в тот день был в носках, — он хмуро посмотрел на Корда. — Мы обнаружили, что у тебя их нет.
Джонти не ответила. Ей стало неловко от того, что она настолько бедна, что не могла даже как следует обуться. Она подняла глаза, чтобы поблагодарить мужчин, и столкнулась с тяжелым взглядом Корда. Он был недоволен. «Да, ну его к черту», — подумала она и, переведя взгляд на мужчин, тепло поблагодарила их.
— А я-то думал, куда же подевались мои старые, — она засмеялась. — Я прилично ушиб большой палец, пока искал их.
Когда Джонс собрался было и дальше рассказывать о ботинках, Корд нетерпеливо прервал его.
— Не лучше ли тебе поехать, Ред? Я хочу, чтобы ты как можно быстрее вернулся. Мы будем клеймить табун, который загнали из западного каньона. Мне нужны все вы. Когда ты вернешься, встречай нас там. Мы разобьем там лагерь на пару недель.
Все встали вслед за Редом. Корд шел в нескольких шагах позади остальных. Все они пошли в загон седлать жеребцов. «Нравится мне это или нет, но следует уделять больше внимания своему подопечному, — думал Корд. — Ребенку нужна новая одежда». Мустангер был шокирован состоянием его изношенных ботинок, которые он снял с его ног на прошлой неделе, и теперь чувствовал себя виноватым, потому что не он, а его мужчины взяли на себя покупку новой пары обуви для ребенка.
Ну, именем Бога, больше этого не случится. Он возьмет выходной и поедет в Коттонвуд и купит ему новую одежонку. Стоит еще раз постирать те штаны, в которых Джонти сегодня был, как его «прелести» высунутся наружу.
Джонти стояла у окна, наблюдая, как мужчины готовились к тяжелому трудовому дню, как запрягали и седлали кобыл.
Ее внимание привлекли Корд и Ред. Они дружно смеялись, пока загоняли в угол небольшого пятнистого жеребца в загоне. Все люди Корда любили его и восхищались им, ну, может быть, за исключением Понча. Этот никого не любил и ничем не восхищался. Но он уважал и испытывал благоговейный страх перед оружием, всегда висящим на бедре Корда. Корд был очень ловок в обращении с кольтом.
«Вся трудная жизнь мустангера наложила отпечаток на его лицо», — думала Джонти, внимательно рассматривая человека, который полностью завладел ее вниманием на данный момент. Все в нем было суровым: черты его сильно загоревшего лица, его дьявольские серые глаза.