Но – Боже мой! – этот деревянный променад с его доминошниками, игроками в нарды и шашлычными забегаловками! Разве это одесский Приморский бульвар?
И – этот рев надземки с поездами сабвея, гремящими прямо над вашей головой вдоль всего Брайтон-Бич-авеню!
И – эти крики на всю улицу: «Гриша, иди вже сюда! Тут арбузы дешевше!»
И – эти расплывшиеся от американских харчей женщины-гусыни с авоськами в руках и с ногами величиной с ножки рояля!
Впрочем, Кимберли явно кайфовала от всего этого. Восторженно озираясь по сторонам, она тащила меня из одного гастронома в другой и требовала:
– Я хочу эту колбасу! То taste it! Попробовать!.. Я хочу этот хлеб! О my God! Он пахнет Россией!.. Я хочу этот кейк! Как это по-русски? Пирожно?..
– Мы же идем в ресторан…
– Это о'кей! Не важно! Я хочу сейчас! А это что? Пончи-ки? Что это – «пон-чи-ки»? А ты можешь купить мне эти песни? Я хочу эти песни – про валенки! И про «Москва-колокола»!..
Она раскраснелась, помолодела, и я, начисто забыв все про ее миссию в Ханкале, с легкостью покупал ей диски Газманова, кассеты Руслановой, матрешки «Путин», чебуреки и зефир в шоколаде.
К девяти вечера, совершенно объевшись кавказскими хачапури, киевскими тортами, чесночной украинской колбасой, московским эскимо и конфетами «Мишка косолапый», мы – на такси – добрались до ночного ресторана-кабаре «Романов», которое оказалось вовсе не на Брайтоне, а на севере от него, на авеню Кони-Айленд.
* * *
Ой, Одесса! Жемчужина у моря!
Ой, Одесса, ты знала много горя!
Ой, Одесса, мой милый теплый край!
Живи, моя Одесса, живи и расцветай!..
В «Романове» гремела музыка, огромный, мест на шестьсот, зал с большой эстрадой и хрустальными люстрами на потолке, хрустальными светильниками на мраморных стенах и прочей повсеместной лепотой, позолотой и бархатом праздновал две свадьбы, два дня рождения и одну бармицву. В связи с этим столы в зале были сдвинуты буквами «П», «Ш», «Г» и «Е», и разбитной толстяк-ведущий ежеминутно возглашал со сцены:
– А сейчас мы поздравляем молодых Риммочку и Лёню, и по просьбе Лёниного дедушки, который дарит им свадебный тур на Коста-Рику, наш оркестр исполняет популярную песню «Черный кот»!
Гости аплодировали дедушке и дружно шли плясать «Черного кота». При этом все мужчины были одеты в дорогие итальянские костюмы, модные рубашки без воротников и итальянские, с кисточками, туфли по 500 долларов за пару. Однако золотые цепи на шеях, перстни на руках и нечто неуловимо совковое в лицах этих джентльменов делали их похожими не столько на новых Рокфеллеров, сколько на персонажей из фильмов об итальянской мафии. Адамы… о, тут было полное смешение! Стройные девицы в джинсиках, с обнаженными животиками и с пирсингом в пупках, перезрелые толстушки в панбархате и с золотыми цепями на щиколотках, дебелые матроны с «химией» на голове и с бриллиантами в ушах и седенькие старушки, завитые и затянутые в корсеты. Все танцевали, ели, снова танцевали и снова ели – еды на столах было столько, что очередные фарфоровые блюда с жареными утятами и куриным сациви официанты ставили уже поверх блюд с салатами из омаров, фаршированной рыбой и печеными баклажанами.