Полину.
Острая и неизвестно откуда появившаяся сила вздымала мою плоть снова и снова… Или где-то в мозжечке, в подсознании у меня все еще сидел страх, что эта ночь может быть последней, ведь я только что избежал смерти. Не зря же солдаты, вернувшиеся с фронта или из Чечни, в первые дни демонстрируют чудеса потенции, не зря сразу после Второй мировой войны был такой бум рождаемости, и не зря теперь, после 11 сентября, весь Нью-Йорк затопила, судя по прессе, волна ночных сексуальных оргий…
Утром, когда первые голуби загулькали на жестяном подоконнике, Полина сладко потянулась всем своим двухметровым телом и спросила сквозь сон:
– А зачем вы туда летали?
– Куда?
– Ну, туда, к Ване.
– Ну как же! – сказал я и снова легко соврал: – Рыжий хотел знать: это его сын или не его?
– А-а… – сказала она и уснула, повернувшись на бок и поджав свои острые коленки.
А я лежал с открытыми глазами и думал: как же быть? Выйти из игры? Но это уже невозможно, меня все равно найдут и убьют. С другой стороны, в одиночку мне эту игру не выиграть, и глупо было на это рассчитывать. Следовательно, нужно срочно определяться с партнером. Ведь в этой игре три игрока: Харунов с его чеченцами и Хаттабом; Палметов с ФСБ и Банников. Кто из них был у меня вчера? И был ли?
Знаете, утром, когда в окно светит солнце, и небо светлое и чистое, и голуби мирно гулькают на подоконнике, и троллейбус под окном скрипит штангами по проводам, и воробьи купаются в лужах на мостовой, и школьники с ранцами и портфелями бегут по этим лужам в школу, а рядом с вами тихонько посапывает в кровати волшебная женщина, нежная и юная, как сонный цветок, – все ваши ночные страхи и приключения вдруг кажутся ирреальными, словно сон. Неужели кто-то действительно был в моей квартире? Неужели у меня и вправду унесли компьютер? А не перепутал ли я окна, когда в одном из них увидел огонек сигареты? Мое то было окно или соседское?
Я осторожно оделся и, оставив Полине нежную записку и автоответчик, тихо вышел из квартиры.
Через пятнадцать минут я был на Беговой – в грязном частном «Москвиче», который поймал на Чаянова. Но не отпустил там этого частника, а сказал, что мне нужно подождать тут одного человека. И терпеливо ждал, сидя в этом «Москвиче» через дорогу и чуть наискось от своего дома, возле ипподрома.
Через пятнадцать минут частник нетерпеливо заерзал, потом крякнул:
– Ну, долго мы будем телиться?
Я посмотрел ему в глаза. Это был плутоватый хмырь из мелких сшибал, торгующих на рынках автомобильными запчастями и турецкими куртками. Я достал из кармана деньги и положил сторублевку на пыльную панель рулевого управления.