Все равно молчит. Гвозди бы делать из этих людей. Четыре раза клацнула штемпелем в мои паспорт и визу, положила их на стойку:
– Проходите!
Знаете, Владимир Владимирович, за последние тринадцать лет я не менее ста раз проходил эту пограничную и таможенную процедуру. Я знаю многих пограничниц в лицо, я вижу по их глазам, что и они, глянув на мою фамилию, тоже узнают меня и даже – некоторые – читали. Но добиться от них простого «здрасте», да еще бы с улыбкой, ни разу не удавалось, никогда! Во всяком случае, при въезде в страну. Зато каждый раз, отходя от их будки, я вспоминаю, как это происходит в США, где ни один пограничник, даже если и глянет на мою фамилию в паспорте, никогда не сопряжет ее ни с одной прочитанной книгой. И все-таки, беря мой паспорт, он говорит:
– How are you, sir? Welcome home!
С этого начинается Родина.
И еще. Попробуйте, Владимир Владимирович, позвонить в любой московский офис, проверьте мой опыт. У меня получается так, я говорю:
– Алло, здравствуйте!
На том конце:
– Да.
Я еще бодрее:
– Алло! Здравствуйте?!
– Да…
Но я только приехал в Россию, я еще не врубился в местный этикет, а точнее, не вырубился из американского и повторяю на пределе своей доброжелательности:
– Здравствуйте!!! Добрый день!!!
И слышу плохо скрываемое раздражение:
– Да! Говорите!
Вздыхаю и говорю:
– Знаете, девушка, я сейчас лопну от гордости: при первых звуках моего голоса вы, даже не сказав мне «здрасте», уже сказали мне «да»…
В ответ два теплых – наконец-то! – слова и гудки отбоя. И – накрылся бизнес, больше мне в этот офис звонить нельзя.
Минуточку, Владимир Владимирович, не откладывайте это донесение, оно не о пустяках, оно архисерьезно! Вы можете сколько угодно реформировать структуры власти, Вы можете делать исторические заявления, перестраивать экономику, вводить и выводить законы и постановления, но все Ваши титанические попытки вернуть Россию в цивизацию не дадут, я боюсь, ничего, пока страна не возродит, не вспомнит своей генетической памятью древнерусское, а ныне столь редкостное и только глубоко провинциальное свойство – здороваться и искренне, с улыбкой смотреть на встречного человека.
Я никого не виню и не пытаюсь иронизировать – я не Жванецкий, не Лиходеев и не Шендерович. Я пишу это донесение совершенно всерьез. Коммунисты не только вырезали, расстреляли и сгноили в ГУЛАГе сорок миллионов лучших российских мужчин и женщин, они срезали улыбку с лица нации. И не в одной России, а всюду, где они брали власть, – в Польше, Чехословакии, даже в Китае и Вьетнаме, – люди забывали элементарное свойство человечности – доброжелательность и улыбку. Вместо них большевики привили своим народам революционную бдительность и суровую нетерпимость к любому добродушию. И задача, которую Вам предстоит решить в первую очередь, не экономическая и не политическая, она – по объему – равновелика реформе Петра Первого: как Петр стриг бороды боярам, насильно приучал к этикету и вину вместо водки, так и Вам предстоит заново – декретом – ввести в стране доброжелательность.