Однако тут во сне Кимберли ухитрилась как-то извернуться на бок, а потом и встать с меня.
– Ладно, сейчас приедем, – сказала она в мобильник, сбросила комбинацию и принялась мазать себя каким-то белым кремом.
Инна Соловьева, которая почему-то должна была ехать с Кимберли, последовала ее примеру, а я, лежа, огорченно наблюдал, как они собираются на свидание. Кимберли, увидев мое лицо, сказала:
– Не хвылыся. Можэ, я скоро вернусь…
«Лучше останься», – хотел предложить я, но в это время у Кимберли зазвонил мобильник, и я проснулся.
Оказалось, это не мобильник, а домофон. Я попробовал разлепить глаза, слипшиеся не то от пота, не то от гноя моей простуды. Домофон взвыл еще раз. В комнате было темно, за окном тоже, а по радио, которое я забыл выключить, «Свобода» транслировала интервью с Людмилой Марковной Гурченко. Часы на телевизоре показывали 2.40. Значит, я проспал не меньше пяти часов. Но кто может звонить мне в три ночи? Шпана какая-то…
Все-таки я встал и, кутаясь в одеяло, побрел к двери, изумляясь дикой эрекции в паху. Вот так всегда – бабы, с которыми я был, мне никогда не снятся, а те, с которыми не был, достают меня и во сне, мучают и услаждают…
Снова взвыл домофон, и я просипел в трубку так, что сам себя не услышал:
– Кто там?
– Откройте, это я… – донеслось из трубки.
Я узнал ее голос и решил, что сон продолжается, только вместо Кимберли теперь со мной будет Полина. Поэтому я, не зажигая света, отжал защелку английского замка и, сберегая эрекцию, поспешил обратно в постель.
Минуту спустя из коридора послышалось клацанье металлической двери лифта, потом стук каблуков и…
Войдя, Полина нащупала выключатель и включила свет.
Я зажмурился и с огорчением понял, что сон кончился.
– Извините, – сказала она, входя в гостиную, которая была и моей спальней. На ней были все те же шубка и сапожки, что днем, когда она от меня ушла. – Эти суки не открыли мне дверь…
Видимо, у меня в глазах было такое недоумение, что она объяснила:
– Ну, Тамара и ее хахаль. Мы с ней сегодня врозь работали, соло. Я приехала в Юрлово, я же у них живу, а они мне дверь не открыли, даже вещи не отдали. Ну, я подумала: куда ехать? Если к этому, что на «Волге» нас вез, так он трахнет и утром выкинет. А у вас безопасней. И комната есть. До утра вы ж не станете Рыжему звонить, правда?
Я смотрел на нее так, словно она действительно сошла сюда из моего сна. И соображал: или Рыжий поленился послать за ней своих быков сегодня (что на него не похоже), или эти остолопы дежурят там у парадного входа со стороны улицы Пущина. Но кто в Москве держит открытыми парадные входы? Еще Ильф и Петров писали: «В Москве любят запирать парадные подъезды». Впрочем, нынешние хозяева жизни Ильфов не читают, и вот вам результат – Полина поднялась к Тамаре через вход со стороны Кононенкова, и они ее упустили…