Он был из числа тех мелких государственных чиновников, которые втайне всегда трепещут за свое тепленькое местечко и тридцативосьмичасовую рабочую неделю. Он неустанно твердил нам о беспощадности окружающего нас мира. Его вечно терзало беспокойство по поводу того, что думают о нас в муниципальном совете. Но тревожился он понапрасну: большинство советников, вероятно, даже и не заметили бы, если бы все служащие муниципалитета явились на работу нагишом. Однако кое-кто, обуреваемый жаждой известности, посылал письма в местную газету, обличая заевшихся бюрократов. И всякий раз после того, как в «Дафтонском обозревателе» появлялись заголовки: «Пусть муниципалитет проверит табельные часы», «Советник наносит решительный удар на конференции», «Их жалованье растет с головокружительной быстротой»,- Деловитый Зомби мгновенно испытывал необычайный прилив энергии, и нас затоплял поток отпечатанных на машинке циркуляров, начинавшихся: «Как мне стало известно» и кончавшихся: «Этому немедленно должен быть положен конец». Но еще страшнее были Стимулирующие беседы, как он сам их называл. Наиболее жуткая особенность их заключалась в том, что Деловитый Зомби обладал способностью говорить, почти не разжимая губ, и казалось, что его резкий металлический голос доносится неизвестно откуда.
Предполагалось, что все рабочее время мы должны работать, и это в общем было вполне резонно. Бессмыслица заключалась в том, что мы то и дело, не успев приняться за какую-нибудь работу, тотчас вынуждены были ее бросать, и от этого в конечном счете попусту пропадало куда больше времени, чем от одной-двух сигарет или десятиминутной болтовни с машинисткой. Кроме того, мы по меньшей мере раз в неделю работали сверхурочно, что неизменно доставляло большое удовольствие Деловитому Зомби, особенно когда наше трудолюбие становилось известно кому-нибудь из членов муниципального совета. Однако, если бы служащим была предоставлена возможность самим установить ритм своей работы, никаких сверхурочных не потребовалось бы.
Хойлейк был полной противоположностью Деловитому Зомби. Это был маленький, низенький, бочкообразный и довольно симпатичный человечек в дымчатых очках для чтения и с забавной щеточкой усов на верхней губе. Он всегда напоминал мне Робертсона Хейра – полному сходству с последним мешал только легкий йоркширский акцент Хойлейка. Он не стоял у нас над душой. Ему было решительно все равно, каким образом выполняем мы работу,- лишь бы она была выполнена в срок.
Подробности его не интересовали. В результате в его отделе работа шла куда плодотворнее, нежели под началом Деловитого Зомби. Здесь мы чувствовали себя группой специалистов, а не комплектом счетных машин.