Я сел. До сих пор Нимуэ меня подчеркнуто не замечала. Пустую глазницу — недостающий глаз был вырван неким королем — прикрывала повязка, а волосы, остриженные совсем коротко перед тем, как мы поехали на юг в Морской дворец Гвиневеры, немного отросли, хотя и не слишком: с виду — как есть мальчишка. Нимуэ, похоже, злилась; впрочем, злилась она всегда. Жизнь ее была посвящена одной-единственной цели: она искала богов и презирала все, что отвлекало ее от поисков, и, верно, считала иронические шуточки Мерлина пустой тратой времени. Мы с Нимуэ выросли вместе, и за многие годы с тех пор, как мы перестали быть детьми, я не раз и не два спасал ей жизнь. Я кормил ее и одевал, однако ж она обращалась со мной как с недоумком.
— Кто правит Британией? — внезапно спросила меня она.
— Неправильный вопрос! — с неожиданной горячностью одернул ее Мерлин. — Неправильный!
— Ну? — настаивала она, не обращая внимания на разъяренного Мерлина.
— Никто не правит Британией, — признал я.
— Ответ верный, — мстительно откликнулся Мерлин. Его дурное настроение изрядно встревожило Гавейна: тот стоял за Мерлиновым ложем и опасливо поглядывал на Нимуэ. Гавейн ее явно боялся, и немудрено. Редкий человек не испугался бы Нимуэ.
— Хорошо, а кто правит Думнонией? — не отступала она.
— Артур правит, — отвечал я.
Нимуэ одарила Мерлина торжествующим взглядом. Друид лишь покачал головой.
— Нужное слово — это rex, — промолвил он, — rex, говорю я, и знай вы хотя бы самые азы латыни, вы бы, верно, понимали, что rex — это король, не император. Император по-латыни — imperator . Или мы рискнем загубить все дело только оттого, что вы невежи необразованные?
— Артур правит Думнонией, — настаивала Нимуэ. Мерлин пропустил ее слова мимо ушей.
— Кто у нас король? — осведомился он у меня.
— Мордред, конечно.
— Конечно, — повторил он. — Мордред! — Мерлин плюнул в сторону Нимуэ. — Мордред!
Она отвернулась, словно соскучившись. Я был в полном замешательстве: я вообще не понимал, о чем они спорят, а спросить не успел: из-за занавешенного дверного проема вновь появились дети, неся еще хлеба и сыра. Они поставили блюда на пол, и я опять уловил слабый запах соли и морских водорослей — смутно повеяло морем, точно так же как при появлении нагой призрачной девушки. Потом дети скрылись за занавеской, и запах исчез вместе с ними.
— Так вот, — промолвил Мерлин с удовлетворенным видом человека, одержавшего верх в споре, — а дети у Мордреда есть?
— Да небось в количестве, — отозвался я. — Учитывая, скольких девиц он изнасиловал.
— Забава королей, — равнодушно бросил Мерлин, — и принцев. Гавейн, а ты девиц насилуешь?