— Выходит, и впрямь был к ней привязан?
— Думается, да.
— Ну не отрадно ли узнать, что в дрянном мальчишке есть хоть что-то хорошее… Киууилог, говоришь? Гавейн, ты сможешь отыскать ее?
— Попытаюсь, господин, — пылко заверил Гавейн.
— Не просто попытайся. Преуспей! — рявкнул Мерлин. — А как она выглядела, Дерфель, эта, с позволения сказать, Киууилог? Вот ведь имечко, право!
— Невысокая, — стал вспоминать я, — пухленькая, черноволосая.
— Пока что под твое описание подходит любая британская девка младше двадцати лет от роду. Поточнее никак нельзя? Сколько сейчас ребенку?
— Шесть, — отозвался я, — и, если память меня не подводит, волосы у него рыжеватые.
— А сама девица? Я покачал головой.
— Симпатичная, но не из тех, что запомнится.
— Все девушки запоминаются, — торжественно объявил Мерлин, — особенно если зовут их Киууилог. Отыщи ее, Гавейн.
— А на что она тебе? — полюбопытствовал я.
— Я разве в твои дела лезу? — парировал Мерлин. — Или, может, я прихожу и задаю тебе дурацкие вопросы про щиты и копья? Или досаждаю тебе идиотским любопытством на предмет, как именно ты вершишь правосудие? Занимают ли меня твои виды на урожай? Иначе говоря, докучаю ли я тебе, вмешиваюсь ли в твою жизнь, Дерфель?
— Нет, господин.
— Вот и ты о моей жизни не допытывайся. Землеройке орла не понять. Покушай-ка лучше сыра, Дерфель.
Нимуэ к еде так и не притронулась. Она сидела мрачная — злобилась на Мерлина, не пожелавшего признать, что Артур, дескать, истинный правитель Думнонии. Мерлин не обращал на нее никакого внимания и развлекался тем, что поддразнивал Гавейна. О Мордреде он больше не упоминал и ни словом не обмолвился о том, что затевает на Май Дуне, хотя, уже провожая меня к внешним дворцовым вратам, где до сих пор дожидался Исса, завел-таки речь о Сокровищах. Черный посох друида постукивал по камням: мы шли через двор, где еще недавно толпе являлись чудесные видения.
— Мне, понимаешь ли, люди нужны, — сообщил Мерлин. — Чтобы призвать богов, надо здорово потрудиться, мы с Нимуэ одни не справимся. Нам понадобится сотня людей, может, даже больше!
— Зачем?
— Увидишь, увидишь. Как тебе Гавейн?
— Вроде бы послушный мальчик.
— Послушен, верно, но что в том похвального? Собаки тоже куда как послушны. Он мне напоминает Артура в молодости. Хлебом не корми, дай сотворить добро! — Друид расхохотался.
— Господин, — промолвил я, отчаянно нуждаясь в ободрении, — что же все-таки произойдет на Май Дуне?
— Как что? Мы призовем богов. Обряд очень сложный; я могу лишь молиться о том, чтобы все получилось как надо. И страх как боюсь, что не сработает. Нимуэ, как ты, возможно, уже понял, полагает, будто я все делаю не так, ну да мы посмотрим, посмотрим. — Мерлин прошел несколько шагов молча. — Но если мы все сделаем правильно, Дерфель, если все сделаем правильно, о, что за зрелище нас ждет! Боги явятся на землю в мощи своей. Ты только представь себе: Манавидан выходит из моря, блестя влагой, — он великолепен! Таранис раскалывает небеса молнией, Бел совлекает огонь с небес, а Дон рассекает облака огненным копьем. То-то христиане перепугаются, а? — От восторга старик даже в пляс пустился — неуклюже протанцевал пару-тройку шагов. — То-то епископы обмочатся в своих черных рясах, а?