— Так и правильно. Что ж ей, задыхаться, что ли?
— Еще ни одна не задохнулась!
— Но и дышать подобными испарениями тоже тяжело.
— А может, мне сдохнуть, бегая от одного судна к другому и из одной палаты к другой?! Эта ведь, вторая, тоже бесхозная.
— Бабушка у нее есть, — принялась объяснять медсестра. — Никакая она не бесхозная.
— Ну и где ее бабушка? На деревне у дедушки?!
— Дозвонились мы до бабушки. Милиция номер ее телефона в Маринином мобильном нашла. Мариной, между прочим, эту пациентку зовут.
— Да мне без разницы. Хоть Дуней.
— Это я тебе так сказала, чтобы ты пациентов хоть по именам знала. Или ты по именам знаешь только тех, за которых тебе отдельно приплачивают?
— И что ж эта бабушка к ней не едет? — Степановна проигнорировала последний вопрос медсестры.
— Старенькая она. Как узнала, что с ее внучкой произошло, так с сердечным приступом слегла. Ее где-то в Подмосковье в больницу положили. Оклемается — приедет. Вот так жизнь распорядилась. Бабушка в одной больнице, а внучка в другой. Бабушка сказала, что кроме нее никого у Марины нет.
— Еще одна голытьба с голой жопой, — с особым пренебрежением пробурчала Степановна, стуча шваброй по старому деревянному полу.
— Степановна, ну не у всех же деньги есть. А вот тебя, не дай бог, в больницу положат, тебе кто сиделку наймет?
— Типун тебе на язык.
— Ну а ты-то что сама говоришь? С каких пор ты все деньгами меришь? Чисто по-человечески жалко девчонку. Бедная девушка, работала в богатом доме домработницей и стала жертвой грабителей. Тоже чудом осталась жива. Три серьезнейших огнестрельных ранения. Клиническая смерть. Ведь шансов на то, что она выживет, не было вообще. А она выкарабкалась. Все врачи до сих пор в шоке. В ней жизнь едва теплилась, а тут раз — и ожила. Ведь ее даже до операционного стола не надеялись довезти, а она еще и несколько операций перенесла. Ты хоть понимаешь, что девушка пережила клиническую смерть? Степановна, ты хоть знаешь, что это такое?
— Конечно, знаю.
— Ничего ты не знаешь!
— Знаю, — огрызнулась Степановна.
— Это, между прочим, состояние между жизнью и смертью. Оно начинается с момента прекращения деятельности центральной нервной системы, кровообращения и дыхания. Во время клинической смерти любые рефлексы отсутствуют. Клеточный обмен веществ продолжается анаэробным путем. Ведь никто не верил, что она выживет после первой операции. У нее была слишком большая потеря крови, проблемы с сердцем. После операции давление вновь упало до критического уровня. Ей было сделано переливание крови. Даже консилиум врачей пришел к выводу, что полученные ей огнестрельные ранения несовместимы с жизнью. Девчонка выкарабкалась и, дай бог, жить будет. Степановна, радоваться нужно, что смерть не забрала к себе такую молодую и красивую. Ведь врачи ее буквально с того света вытащили.