— Чего они делают? — не понял Одинец.
— Проверили, как в отрядах с лучниками. Сделали выводы. Сейчас прикидывают, как нас проще взять, чтобы потерь особых не получить.
И вправду, половцы разделились на два отряда чуть меньше, чем по три сотни в каждом, попытались охватить обоз с двух сторон сразу. В воздух взмыли стрелы.
— Дай-ка я тебе щит с луки седла за спину закину, — предложил Олег, помог раненому мальчишке, потом прикрыл свою спину тоже.
— Они сейчас накинутся?
— Нет, — покачал головой Олег. — Зачем им так сразу на мечи наши кидаться? Любимая тактика кочевников — это сперва коней у противника перебить, а уж потом его, пешего, и прикончить. Загнать, все жилы вымотать. На свежего ворога кидаться они страсть как не любят…
И действительно, держась на удалении чуть больше полукилометра, половцы не очень плотно, но постоянно пускали стрелы. Час за часом, километр за километром. До сумерек охотники потеряли шесть коней — падение каждого всадника степняки встречали криками восторга. Однако отряд останавливался, отстреливался, выжидая, пока неудачник снимет со скакуна упряжь и сядет кому-нибудь за спину, после чего всадники уносились вперед а ратник вскоре возвращался в строй на заводном коне. Половцы потеряли пять лошадей — но они даже не останавливались. Всё едино заводные шли позади конницы. Степняк дожидался их, ловил себе скакуна — и вперед, обратно на передовую.
Когда стемнело, ратники Буривого под прикрытием двух отрядов составили повозки в круг, выстроив импровизированную крепость, за стены которой и отступили остальные. Степняки остановились примерно в двух километрах от лагеря.
— Что делать станем, воевода? — собрались после ужина вокруг Багряной Челки старшие. — Половцев, почитай, втрое супротив нас ныне будет, коли не вчетверо. У нас не один десяток за скотиной смотреть должен да за повозками присматривать.
— Пленных связать, на козлы освобожденных невольников посадить, дабы обоз вели. Из раненых тех, кто на ногах стоит, заместо пастухов пустите, а всех способных тетиву натянуть — сюда.
— Ты чего, оглох, кузнец?! — повысил голос Княжич. — Их втрое больше будет. Коли до сечи дойдет, перебьют усех до последнего! Отрываться надобно, кузнец, отрываться!
— Не ори, не в море, — спокойно осадил ватажника Середин. — Это на воде следов не остается, чтобы в темноте смыться можно было. А здесь, коли сейчас тайком уйдем и всю ночь спешить станем, всё едино завтра же догонят. Пусть лучше отдохнут люди, завтра бодрее будут. Как сегодня шли, так и пойдем, стрелами степняков отгоняя. В сечу они не полезут, чтобы за каждого из нас одного своего положить, и то при лучшем раскладе. Нам главное до Олыма дойти. Там, на узкой реке среди лесов, им нас никак не обойти будет, только сзади скакать. Опять же, припаса-то у них нет, второпях сбирались. А в зимнем лесу лошадям жрать нечего. Нам надобно только семь дней пути продержаться. Хотя нет, теперь шесть.