– Мм, привет, – промычал он, уткнувшись взглядом в ковер «цвета нильской воды». – Я к мистеру Смиту.
Албанец, некогда зарабатывавший на жизнь незаконными боями без правил, но теперь успевший приобрести некий налет цивилизации, несколько секунд молча смотрел на него, продолжая жевать резинку с открытым ртом, а затем впустил в номер и быстро закрыл за ним дверь. Из холла сквозь дверной проем виднелась большая, пропахшая сигарным дымом комната, обставленная скверной имитацией плюшевой мебели эпохи Регентства. Безразлично ткнув пальцем в ее сторону, албанец повернулся к Прогнозу спиной и, плюхнувшись в кресло, уткнулся в телевизор, по которому транслировали футбольный матч.
Прогноз встречался с албанцем уже не впервые, но еще ни разу не слышал его голоса. Иногда он прикидывал, уж не глухонемой ли этот тип, однако сильно в этом сомневался. Сделав несколько шагов, он оказался в большой комнате, посреди которой на диване восседал жирный-прежирный мистер Смит: повернувшись спиной к французскому окну с видом на море, он пялился в мониторы сразу четырех компьютеров и грыз ноготь с таким ожесточением, будто это была цыплячья ножка.
Смит был одет в распахнутую чуть ли не до пупа гавайскую рубаху, из-под которой жирными валиками выпирала бледная безволосая плоть. Туго обтянутые синими слаксами ножищи по толщине могли соперничать с бревнами многолетних деревьев, зато крошечные босые ступни в бархатных шлепанцах от Гуччи с монограммой казались жеманно-кукольными. Голова, заросшая серебристо-седыми волосами, аккуратно стянутыми в хвостик, вообще же как будто принадлежала человеку раз в двадцать меньше. У него было столько подбородков, что, пока Смит не открывал свой миниатюрный ротик и мышцы вокруг не складывались в невыносимую для Прогноза гримасу, нельзя было определить, где кончается лицо и начинается шея.
– Ну что, Джон, перекусить не желаешь? – поинтересовался Джонас Смит с сильным луизианским акцентом (впрочем, лишенным и тени южного тепла), указывая толстым, как сарделька, пальцем с обкусанным чуть ли не до мяса ногтем в сторону тележки из гостиничного обслуживания, заставленной тарелками с сандвичами и блюдами под алюминиевыми колпаками.
– Вообще-то у меня с собой сандвич, – не отрывая взгляда от края ковра, пробормотал Прогноз.
– Гм! Может, выпить хочешь? Так заказывай и садись.
– Спасибо. Мм… О'кей. Хорошо. Мне не хочется… мм… выпить. Я… – Прогноз посмотрел на часы.
– Тогда, мать твою, садись.
Чуть помявшись, Прогноз, сдерживая злость, поплелся к ближайшему креслу.
Американец, по-видимому решив на время оставить свой многострадальный ноготь в покое, вперил маленькие свинячьи глазки в Прогноза, который, сняв рюкзачок, присел на край кресла и теперь шарил глазами по ковру, словно отыскивал там некий несуществующий узор.