Милостивому государю
Эмануэле Скилиро.
В собственные руки.
Вигата, 8 января 1892 г.
Простите, что, вместо того, чтобы лично поговорить с Вами, я пишу это письмо, которое принесет Вам Калуццэ: как я замечал, от слов, сказанных вслух, часто бывает путаница, и одному человеку может казаться, будто он в точности понял то, чего другой человек и не думал говорить.
Полгода назад я подал ходатайство об официальном разрешении на проводку телефонной линии для личного пользования, и только теперь руководство Палермского Почтово-телеграфного округа извещает меня, что вопрос уже почти решен.
Осталось устранить небольшое препятствие.
В числе документов, кои мне необходимо представить, должно быть письменное согласие лица, с которым, соответственно моему желанию, свяжет меня линия.
Это лицо — Вы.
Объясняю. Я намерен расширить склад и торговлю (подробнее об этом в самое ближайшее время с Вами поговорит Ваша дочь Танинэ), и мне никак не обойтись без Вашей поддержки, без Вашей помощи, особенно — на первых порах.
К кому обратиться полному сироте, если не к Вам? Кто еще будет снисходителен ко мне и строг, как Вы, когда я того заслуживаю?
Я хотел бы, чтобы линия соединила мой склад с Вашим домом. Это не потребует от Вас лишних хлопот, поскольку к Вам уже проведен телефон для коммерческого пользования, который позволяет разговаривать с Вашим рудником.
Могу ли я рассчитывать на Ваше великодушие?
Ваша подпись должна быть заверена нотариусом, но это я возьму на себя.
Независимо от того, что Вы мне ответите, хочу принести чувствительную благодарность за прекрасный рождественский вечер, который мы с Вашей дочерью Танинэ провели у Вас и у Вашей любезной супруги Лиллины. Знаете, почему при звоне колоколов, зовущих к Святой Мессе, я вдруг расплакался? Потому что вспомнил моих дорогих родителей, Царствие им Небесное. Я совсем было потерял надежду обрести когда-нибудь семейную любовь, которая согревала мою молодость. Тогда, по глупости, я этого не ценил. Воистину, что имеем, не храним, потерявши — плачем.
В тот вечер, когда рождался младенец Иисус, Ваша добрая улыбка, заботливое внимание синьоры Лиллины и умиление моей жены Танинэ произвели на меня такое действие, что я не только позволил воспоминаниям овладеть мною, но и не сдержал слез.