Изменилось и направление движения. На кратком военном совете было единогласно решено, что банду матроса следует уничтожить во что бы то ни стало. Поэтому путь лег параллельно железной дороге.
Часа через три достигли следующей станции. Здесь картина была еще хуже. Бандиты не довольствовались грабежом и убийством. В непонятном остервенении они сожгли все дома, и лишь водокачка одиноко возвышалась над пепелищем.
И опять ни кошек, ни собак. Одни стаи отяжелевших воронов, рассматривающих станцию как свою законную добычу.
– Судя по трупам, здесь наш матрос отметился раньше, чем в городе, – видавшего виды доктора мутило, но он все же счел необходимым поделиться с Аргамаковым своими наблюдениями.
– Вы хотите сказать, что банда прошла в Кутехино этим путем?
– Очевидно. Хотя вполне может быть, что в первый раз город остался нетронутым. Взяли определенную дань и убрались восвояси на какое-то время. Пленные же говорили, что матрос выбирает себе постоянную вотчину. Кутехино ему по неизвестным причинам не подошло, вот он, так сказать, и позабавился.
Щека Аргамакова нервно дернулась, хотя полковник и старался держать себя в руках. Он был солдатом и никаких жестокостей над мирными жителями не признавал и не принимал.
– Боюсь, мы и дальше будем встречаться со следами подобных забав, – процедил полковник сквозь зубы. – Придется максимально ускорить марш, чтобы побыстрее догнать этого представителя флота.
Подобно большинству армейцев, моряков Аргамаков не жаловал.
– Надо похоронить убиенных. Будет не по-христиански оставить их на потеху воронам. Так мы сами в чем-то уподобимся нашим противникам. – Отец Иоанн как раз подошел к штабным и по-своему истолковал конец разговора.
Аргамаков на минуту задумался. Ему не хотелось превращать отряд в похоронную команду, но в словах священника была определенная правота.
– Так. Хорошо. Даю на все час. Потом выступаем дальше, – решительно произнес полковник. – Промешкаем, так всегда будем приходить к пепелищам.
Ближе к вечеру Аргамаков повернул отряд к деревне, лежащей в стороне от железнодорожных путей. Он опасался, что банда успела побывать и здесь, но, видно, матрос пока довольствовался тем, что попадалось ему прямо по дороге.
Деревня оказалась целой. Лишь помещичий дом был разгромлен, да и то, судя по всему, самими крестьянами. Об этом говорили попадающиеся в избах зеркала, вычурная мебель, ковры и другие несвойственные простым землепашцам предметы обихода.
При виде втягивающейся в село воинской части жители явно перепугались, решили, что придется держать ответ за содеянное, однако Аргамакову было не до подобных нарушений умершего закона.