— Почему же глупо?
— Потому что глупо. Вот ты лично, например, хорош в постели?
— Я великолепен в постели, — сообщил Юджин.
Джульен отмахнулся.
— У нее есть несколько удивительных качеств, — сказал он, уставясь в пространство. — У нее сила воли — как у опаздывающего экспресса, который пытается наверстать потерянное время. Ей нравятся мои стихи. Она морально меня поддерживает. Она очень хорошо готовит. И она не возражает против моих романтических поползновений.
— Это ты о лазании из окна?
— Помимо всего прочего, да.
— Она, вроде, из ортодоксальной еврейской семьи…
— У нее своя квартира в Аптауне. Родителей она навещает раз в месяц.
— Интересно, — сказал Юджин. — Так почему…
— Уж я сказал — она не возражает. Помимо этого, она — литературный агент. Это, наверное, самое удивительное ее качество.
— О! — Юджин кивнул. — Теперь я понял.
— Нет, — заверил его Джульен. — Ничего ты не понял. Впрочем, это несущественно. Если кто-то для нас и может что-то сделать, это — Дебби.
— Для нас?
— Мне нужно, чтобы ты просмотрел то, что я дал тебе пару месяцев назад. Просмотрел и подумал.
— Не понял.
В этот момент появилась Дебби. Что-то она успела сделать с волосами — стрижка выглядела по-другому. В дайнере свет горел ярко, и наконец Юджин смог рассмотреть любовницу Джульена как следует и в то же время ненавязчиво. Между ними встала непробиваемая стена. Юджин подумал, а была бы меж ними эта стена, если бы Джульен вел себя предусмотрительнее, или если бы Дебби была черная, а он, Юджин, белый. Или Дебби была бы итальянка, а он, Юджин, китаец. Или если бы Дебби была чуть больше открыта к людям. Рассматривая ее лицо и нервные, мнущие салфетку, руки, Юджин решил что не такой уж она, Дебби, плохой человек. Могла бы быть понимающей с людьми, которые ей нравятся, вне зависимости от их расовой принадлежности. Да и есть, наверное. Просто не любит сюрпризов, вот и все.
Если бы Дебби вела дневник, на первой его странице наверное было бы написано что-то вроде «Я родилась в ортодоксальной еврейской семье, вторая по старшинству из девяти детей. У меня четыре сестры и четыре брата. Мой отец думает, что он неудавшийся большой предприниматель, а моя мать думает, что она хорошая мать. Оба ошибаются. В детстве я была очень способным ребенком» — и так далее.
Но Дебби не вела дневник. И не являлась самым способным ребенком в семье, а вторым самым способным. А самым способным и ярким был Ави.
Ави Финкелстайн начал свой жизненный путь с непоседливости и хулиганства. Он ничего никогда не принимал как должное, сомневался во всем, не доверял никому, включая старших, и, когда эти старшие перестали давать ему устраивавшие его ответы (это началось, когда Ави было восемь лет), он перестал задавать им вопросы. Каждое сообщество имеет свои методы для нейтрализации белой вороны. Соответствующие шаги были предприняты после того, как психологические проблемы Ави привлекли внимание старших и, чуть позднее, местного полицейского участка. Ави было не остановить. С коварством, не свойственным его возрасту, Ави со всем соглашался, кивал, притворялся невинным, вел себя хорошо следующие несколько дней.