Брат Дебби убежал из дому в первый раз, когда ему исполнилось десять лет, и вернулся два года спустя, успев приобрести большое количество житейской мудрости. Волосы у него тогда были длинные, а джинсы и сникеры на два размера больше, чем нужно. Над левой бровью красовался шрам. Он стал малоразговорчивым и, когда нужно было говорить, часто прибегал к лаконичному сарказму. Он отказался учиться чему-либо и следующие три года провел, читая бульварные романы и слушая странную музыку, заперевшись в своей комнате и приводя родителей своих в отчаяние. Затем он снова исчез, в этот раз на целых четыре года. Возвратясь, девятнадцатилетний, он обнаружил, что его не пускают на порог. Благодаря усилиям Дебби, через месяц (который он провел в доме бедных и не очень религиозных родственников), блудному сыну позволено было вернуться в отчий дом. Имели место философские споры с Дебби (в то время страстной четырнадцатилетней девушкой, обладающей внутренней мощью и завидной силой воли, и начинающей подозревать, что в жизни есть гораздо больше интересного, чем может ей предложить ее окружение). Возможно, он ее убедил — сегодняшнее ее положение тому свидетельство — в том, что современный мир состоит из вездесущих, накладывающихся друг на друга социальных систем, больших и малых, но неизменно жестких. Одиноким волкам в такой жизни не было места — кроме как в криминальном обществе. Никому не позволено думать за себя. Если кому нужен комфорт — физический ли, духовный ли — следует стать конформистом.
Темпераменты у Дебби и Ави были сходны. Расходились они в терпении — у Дебби были неиссякаемые запасы оного. Она приняла взгляды Ави на жизнь, но была намерена не повторить ни одной из его ошибок. Она собиралась бунтовать и сопротивляться, но организованными методами. Она игнорировала незначительное и поверхностное, чтобы посвящать себя существенному и вселенскому. Ее немалая страсть к литературе (в ней она находила отдушину от скучных реалий, и очень любила блистательные приключения неординарных литературных персонажей), вкупе с прекрасным, возможно врожденным, литературным вкусом, сделали ее к двадцати годам знатоком предмета. Она пыталась писать сама, но вскоре обнаружила, что никаких способностей к этому делу у нее нет. Затем она встретила Джульена. Ави их познакомил.
В отличие от тех многих, которые любили, недолюбливали, или игнорировали Джульена, Дебби, прочтя несколько стихотворных его произведений, поняла, что он, Джульен — настоящий. Стоит в одном ряду с прославленными мастерами жанра. С классиками.