— А дальше?
— Дальше? Там видно будет.
В нашей беседе наступила давольно-таки длинная пауза. Она не выдержала ее первой и сказала:
— Умно. Очень умно, и ты ставишь меня в неловкое положение.
— Да, ты, конечно, можешь остаться, но я хочу предупредить тебя, — тут она поиграла каким-то брелком, висевшим на цепочке на ее шее, — что это — ультразвуковой свисток, специально для собак. У Доннера и Блитцера четыре брата, каждый из них великолепно выдрессирован, и все они сбегаются на мой свисток. Так что поостерегись появляться там, где твое присутствие нежелательно. Если они нападут все вместе, то даже ты не выстоишь долго против такой атаки. В Ирландии и волков-то не осталось после того, как там завели эту породу собак.
— Знаю, — механически ответил я, и тут же понял, что я действительно это знаю.
— Да, — продолжала она. — Эрик будет доволен, что ты — мой гость. Это вынудит его оставить тебя в покое, а ведь ты именно этого и хочешь, «Несе-па»?
— «Уи, мадам», — ответил я.
Эрик! Это что-то значило! Я знал Эрика, и почему-то это было очень важно, что я знал его. Правда, это было давно. Но Эрик, которого я знал, все еще был для меня очень важен. Почему?
Я ненавидел его, и это была одна из причин. Ненавидел его настолько, что даже мысль о том, что я могу его убить, была мне не в диковинку. Возможно, что когда-то я даже пытался это сделать.
И между нами существовала какая-то связь, это я тоже знал. Родственная?
Да, да. Именно это. Причем ни мне, ни ему не нравилось, что мы … братья. Я помнил… помнил…
Большой, сильный Эрик — с его влажной, кудрявой бородой и глазами — такими же, как у Эвелины! На меня нахлынула новая волна воспоминаний, в висках отчаянно пульсировало, лоб покрылся испариной. Но ничего не отразилось на моем лице, и я медленно затянулся сигаретой и прихлебнул пиво, одновременно сообразив, что Эвелина действительно была моей сестрой! Только звали ее не Эвелиной — это было точно. Что ж, придется вести себя еще осторожней, — решил я. — В конце концов, не так уж трудно вообще не называть ее по имени до тех пор, пока я не вспомню. А что же я сам? И что, наконец, все это значит? Эрик, внезапно ощутил я, был как-то связан с той моей автомобильной катастрофой. Она должна была закончиться моей смертью, но только я выжил. Не ОН ли и организовал ее? Да, подсказали мне мои ощущения. Это не мог быть никто другой, только Эрик. А Эвелина помогала ему, платя Гринвуду, чтобы меня держали в бессознательном состоянии. Лучше, чем быть мертвым, но …
Внезапно я понял, что придя к Эвелине, я попался Эрику прямо в руки, стал его пленником, на которого можно напасть в любую минуту, если, конечно, я здесь останусь.