Вся моя жизнь была обставлена всякими запретами и ограничениями. В один день месяца мне нельзя было есть бычатину. В другой — свинину. Бывали дни, когда мне запрещалось вообще есть мясо или, например, чеснок. Чтобы не поставить под удар благополучие города и всеобщее благосостояние в определенные дни, мне были запрещены сношения с женщинами. В тот день, когда на полях ставились межевые камни, я не смел подойти к реке. И так до бесконечности. Многое из всего этого казалось мне абсурдным, но я делал все, что требовалось. Но от много я отказался за годы своего правления и что-то пока не видел, чтобы Уруку стало от этого хуже.
Обязанности и бремя власти стали меньше угнетать меня, когда я стал к ним привыкать. Время от времени я, конечно, тосковал по свободной и бодрой жизни, которую я вел воином в Кише. Но эти чувства быстро улетели, как птицы зимой. Я делал то, что от меня требовали, и делал с любовью и охотой. Царь, который тяготится собственным долгом, не царь, а самозванец.
И был один ритуал, который я исполнил бы не только с любовью и охотой, но со всей страстью. Я начал свое правление в разгар лета — с этим придется подождать до нового года. Я говорю о Священном Браке, когда Инанна, наконец, будет в моих объятиях.
В конце концов жара стала спадать, и мягкий ветер, обманщик, задул с юга. Этот ветер несет запах моря, теплого моря. Я долго стоял на террасе дворца, глубоко дыша, наполняя им свою грудь. Вот провозвестник, думал я, меняется время года. Возвращаются дожди, приходит время пахать и сеять, но прежде чем оплодотворятся поля, оплодотворяют богиню. Я дрожал от нетерпения.
В то утро священник, ведающий такими вопросами, сказал мне, чтобы я не брал дворцовых наложниц, ибо близится время праздника. Пришли дни очищения, когда семя царя должно быть посвящено только Инанне. Я засмеялся и сказал, что с радостью принесу эту жертву, хотя через день-два я уже отнесся к этому по-другому. Я всегда чувствовал приливы желания, как приливы моря, как нечто ритмическое, постоянное и непрекращающееся. Ничто не в силах остановить приливы моря. Я пытался унять приливы страсти, но они накатывали на меня, как волны на берег моря. Я не мог обходиться без женщин даже полдня, с тех пор как достиг зрелости. Теперь эта неутолимая страсть сжигала мне кровь. Это время было необыкновенно тяжело для меня. Я его выдержал только потому, что знал, что наградой будет Инанна. Она придет ко мне, как прохладные зимние дожди после адской засухи лета.
Все обычные дела в городе приостановились. Начались приготовления к празднику: починка и уборка домов, жертвы, окуривания, шествия. Колдуны трудились на каждом углу города, изгоняя демонов за ворота. Жрецы выходили в сухие поля и кропили их священной водой из золотых кувшинов. Те, кто принадлежал к нечистой касте, ушли в свои временные поселения за городские стены и тот, кто не был жителем Урука, покинули город.