— Это и есть меск?
— А если они не расходятся, что тогда?
— Тогда ничего. Меск не имеет никакого значения.
— Ага. Ну, теперь понимаю. Нет, никаких месков. На веки веков. Ты хоть знаешь, что это значит?
— Знаю. Брегг?
— Да?
— Я заканчиваю аспирантуру по археологии в этом году…
— Понимаю. Ты намекаешь, что, принимая тебя за идиотку, я, по существу, сам идиот.
Она усмехнулась.
— Вы это очень резко сформулировали.
— Да. Прости. Так я могу с ним поговорить?
— О чем?
У меня открылся рот. “Опять!” — подумал я.
— Ну, знаешь ли… — я осекся. — О пас, разумеется!
— Ведь так не делают.
— Нет? Ага. Чудесно. А как делают?
— Производят раздел. Но, Брегг, правда… ведь я… я так не могу…
— А как ты можешь?
Она беспомощно пожала плечами.
— Это значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали вчера вечером? спросил я. — Не сердись, Эри, что я так говорю, я вдвойне обескуражен. Я же но знаком со всеми формами, обычаями, что можно и чего нельзя, даже в нормальных обстоятельствах, не говоря уже о таких…
— Нет, я знаю. Но мы с ним… я… Сеон…
— Понимаю, — сказал я. — Знаешь что? Давай сядем.
— Мне как-то лучше думать стоя.
— Пожалуйста. Слушай, Эри. Я знаю, что мне нужно сделать. Я должен забрать тебя и уехать куда-нибудь; не знаю, откуда у меня эта уверенность. Может быть, от моей бесконечной наивности? Но мне кажется, что в конце концов тебе со мной было бы хорошо. Да. А между тем я, понимаешь, такой ну, одним словом: я не хочу этого делать. Не хочу тебя принуждать. В результате вся ответственность за мое решение — назовем это так — падает на тебя… Словом, получается, что я кругом свинья — если не с правой стороны, то с левой. Да и я это прекрасно сознаю. Прекрасно. Но скажи только одно: что ты предпочитаешь?
— Правую…
— Что?
— Правую сторону этой свиньи.
Я рассмеялся. Может, даже немного истерично.
— О боже! Так. Хорошо. Значит, я могу с ним поговорить? Потом. Ну, я приехал бы сюда потом один…
— Нет.
— Так тоже не делают? И все-таки мне кажется, я должен…
— Нет. Я… очень прошу. Правда. Нет. Нет! Вдруг у нее из глаз брызнули слезы. Я схватил ее на руки.
— Эри! Нет. Ну, нет. Я сделаю, как ты хочешь, только не плачь. Умоляю тебя. Потому что… не плачь. Перестань, слышишь? А впрочем… плачь… я сам не знаю…
— Я… не знала, что это… может… так… — всхлипывала она.
Я носил ее по комнате.
— Не плачь, Эри… Или, знаешь что? Уедем на… месяц. Если потом захочешь, вернешься…
— Прошу вас… — сказала она, — прошу…
Я опустил ее на пол.
— Так нельзя? Ведь я же ничего не знаю. Я думал…
— Ах, как вы! “Можно”, “нельзя”. Я не хочу так! Не хочу!
— Эта правая сторона становится все больше, — сказал я неожиданно сухо. Ну ладно, Эри, я больше не буду с тобой советоваться. Одевайся. Позавтракаем и уедем.