– Как это подействует на нее? На всю ее жизнь?
– Ну, естественно, весьма грустно перенести гистероэктомию в таком молодом возрасте, но это не помешает ей вести нормальную жизнь, быть женщиной во всех отношениях.
Он имеет в виду секс. Разницы нет. Только не будет детей.
С губ Поля сорвалось:
– У вас есть дети, доктор? Мальчики?
– Трое – девочка и два мальчика.
– Извините. Не понимаю, почему я спросил.
– Все в порядке, мистер Вернер. Они встали, помедлив в тусклом свете.
– Хотите, чтобы я объяснил вам что-нибудь еще? Мы могли бы спуститься ко мне в кабинет. У меня есть книги и диаграммы, которые могли бы кое-что прояснить вам.
– Диаграммы.
– Ну, некоторые хотят их видеть и имеют на это полное право.
– Я не хочу, – сказал Поль. Ладони снова вспотели. Какие вопросы? Что они могут изменить?
– Вы всегда можете позвонить мне, если захотите узнать что-нибудь еще. Звоните в любое время или приходите.
Поль вспомнил о приличиях:
– У вас был тяжелый день, доктор. Идите домой и отдохните.
– Не такой тяжелый, как у вашей жены. И как у вас.
Бедная Мими. Бедная Мими.
– Думаю, вы можете зайти к ней. Она отходит от наркоза, будет сонной, поэтому не оставайтесь больше минуты. Потом идите домой и выпейте бренди. Два бренди. – Доктор Лайонс подмигнул. – Даже если это против ваших правил.
Опять она лежала неподвижно, как на катафалке, и опять сестра тактично удалилась. Он стоял над ней. Мими была такой же белой, как простыня, закрывающая ее до подбородка. За те несколько часов, что он не видел Мими, щеки ее впали, подчеркнув гордый нос с горбинкой. Он прикоснулся к ее распущенным волосам.
– Мими, – шепнул он.
Быть такой счастливой, какой она была только вчера, выстрадать эти адовы муки и теперь потерять все!
У них никогда теперь не будет ребенка. Это неправильно, это несправедливо, это жестоко. За что они так наказаны? В нем закипал гнев. Мими открыла глаза:
– Поль?
– Я здесь, не бойся.
Ее губы слегка приоткрылись, так что ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее.
– Нет… только сонная.
– Я знаю. У тебя была небольшая операция. Доктор сказал, что теперь все в порядке. Ты слышишь меня?
– Да. Сплю.
Он стоял, поглаживая ее волосы. Он чувствовал себя бессильным. Все тщательно планируется, принимаются все меры предосторожности, все делается обдуманно и разумно, но вдруг налетает смерч, и все разлетается в щепки.
Мими пошевелилась. Он наклонился, думая, что она сказала что-то, и произнес ее имя, но она только вздохнула. Потом он вспомнил, что должен быть здесь всего минуту, посмотрел на нее, прислушался к ее ровному дыханию и вышел.