Несколько сильных монашеских орденов объявили о возврате к исконным ценностям, учению святых великомучеников Лодама и Эскена. Другие кричали о чудовищной лжи, придуманной даонирцами. Вскоре последних поддержал первосвященник, выступив на срочно созванном заседании Синода с обличительной речью. Однако согласились с ним далеко не все иерархи, кое-кто объявил о своем выходе из состава Синода и бежал в монастырь святого Даонира под Тарсидаром, где начали собираться сторонники отца Ордана.
Простые священники пока молчали, но архиепископы понимали, что честно выполняющие свой долг перед Создателем и не рвущиеся к власти люди вряд ли будут на их стороне. С каждым прошедшим часом элианская Церковь все больше и больше разделялась на две части. А затем случилось страшное — о своей полной поддержке даонирцев и возврату страны к учению Лодама и Эскена заявили император и боевое братство. Вот тут-то иерархам все и стало ясно. Тем более, что самые одиозные фигуры в Синоде и епископатах начали умирать. По естественным, казалось бы, причинам — ни разу не удалось доказать убийства. У кого-то внезапно случился сердечный приступ или инсульт, еще кто-то поскользнулся и упал с лестницы, сломав себе шею. Несколько человек утонуло во время ритуального утреннего омовения в море. У кого-то понесла лошадь. Да, очень разные причины, но каждому здравомыслящему человеку было понятно, что все это неспроста, что слишком уж много «случайностей».
Первосвященник собрался было подвергнуть орден святого Даонира интердикту, но его резиденцию навестил в сопровождении нескольких тайных Ланиг ар Вортон и «дружески» посоветовал этого не делать. Глава Церкви последовал совету — слишком страшно оказалось смотреть в холодные глаза ходячего кошмара.
Сотни теологов рылись в старом Писании и сравнивали его с новым, находя все больше кардинальных различий. Прихожане пребывали в полном недоумении — в одной церкви священник предавал анафеме отца Ордана и его последователей, а в другой — благословлял. Наверное, если бы не только что закончившаяся война, все могло бы сложиться и по-иному. Но после зверств инквизиторов ненависть к Карвену и всему с ним связанному оказалась слишком велика. Пережившие оккупацию рассказывали такие ужасы, что остальные элианцы осеняли себя косым крестом и благодарили Единого за то, что их миновало это. Когда люди узнавали, что поганые святоши подсунули им вместо веры предков фальшивку, их гневу не было предела. Святых отцов не трогали, но в церкви, где продолжали проповедовать учение Карвена, просто переставали ходить. Оплота сумасшедших фанатиков — Фан-Киона — уже не существовало, а остальные жители Элиана особой религиозностью никогда не отличались.