Они вошли в гостиную и закрыли за собой дверь.
Когда Кэти принесла им поднос с кофе, Лора, сняв туфли, с ногами сидела на кожаном диванчике.
Пирс стоял у мраморного камина с бокалом бренди. Он рассказывал женщине что-то такое, от чего она смеялась, запрокидывая голову. Кэти увидела белоснежный изгиб ее изящной шеи и глубокий вырез блузки, и ее вдруг охватило раздражение – почему, она и сама не знала.
– Лора Хьюстон, познакомься с няней Поппи – Кэтрин Филдинг. Без нее я сегодня просто пропал бы.
Лора испытующе окинула Кэти взглядом своих темных, проницательных глаз.
– А вы не похожи на няню.
– А как должна выглядеть няня? – спросила Кэти – ей сразу не понравился этот покровительственный тон.
– Ну… – Лора покачала головой. – Вы правы, я сказала глупость. Просто вы очень привлекательная.
– Спасибо, вы тоже, – ответила она точно таким же снисходительным тоном и встретилась взглядом с Пирсом, заметив в его глазах веселые искорки.
– Лора – мой агент, – сказал он. – Мы много работаем вместе.
Кэти вдруг узнала эту женщину. Лора Хьюстон была агентом у многих знаменитых писателей и важной персоной в издательском мире.
– Дорогой, ты говоришь так, будто я окончательная зануда… Нам ведь иногда бывает очень весело, разве нет?
– Случается, мы ужинаем вместе.
Она взяла кофе, предложенный Пирсом, и сделала вид, что прохладный ответ ее нисколько не смутил.
– Так вот, дорогой, мне придется задержаться у себя на вилле, и я намерена устроить вечеринку и позвать всех-всех-всех. Приглашаю завтра, в восемь часов.
Кэти пошла к выходу не спеша, чтобы услышать ответ Пирса.
– Не могу, Лора, – твердо произнес Пирс. – Во-первых, сейчас не то настроение, а во-вторых – у меня Поппи.
– Вечеринка – как раз то, что тебе нужно, – решительно ответила Лора. – А за Поппи присмотрит няня.
– Я не хочу ее оставлять, Лора. Поппи мне очень дорога, попытайся это понять.
Кэти обернулась, уже взявшись за дверную ручку. Она просто восхищалась Пирсом, и это чувство было очень сильным.
– Спокойной ночи. – Невзирая на бешеный стук сердца, она заставила себя вежливо улыбнуться.
Кэти лежала под накрахмаленной простыней почти обнаженная и все же мучилась от нестерпимой жары. Она очень устала, но заснуть почему-то не могла. В доме было тихо.
Она вновь начала думать о своих чувствах к Пирсу.
Кэти восхищалась тем, как Пирс относился к дочери, должно быть, потому, что он был совсем непохож на ее собственного отца – тот фактически передал Кэти на воспитание старшей дочери, Иве. Бедной Иве было всего шестнадцать – она была слишком юной, чтобы взять на себя такую ответственность, но тем не менее отлично со всем справилась, и Кэти до сих пор была ей очень благодарна.