Кэти вытерла глаза ладонью, чтобы окружающее не расплывалось от слез, и обернулась.
Он стоял рядом с ней. Высокий, красивый, такой знакомый и желанный – и в то же время чужой. Кэти была так ошеломлена, что несколько мгновений не могла произнести ни слова.
Пирс окинул ее взглядом и нахмурился. Он явно заметил, как она побледнела и похудела. Интересно, сравнивает ли он ее с Лорой… С красавицей Лорой, которой к тому же можно доверять.
– Я думала, ты во Франции. – Кэти похвалила себя за то, что сказала это спокойным голосом.
– Вернулся только вчера. – Голос у Пирса звучал мягко. – Тебе разве не передали?
– Что мне должны были передать? – И Кэти с опаской взглянула на него.
– Полчаса назад я звонил твоему редактору, спросил, можем ли мы пообедать вместе.
– Во французском ресторане?
– Именно, – кивнул Пирс. – Я хотел как можно скорее с тобой встретиться.
– Ты хочешь, чтобы меня уволили?
– Конечно, нет…
– Ты хотя бы представляешь, сколько ругани и оскорблений мне пришлось выслушать от своего редактора из-за того, что я ничего не хотела о тебе писать?
– А я каждый день просматривал твою газету и все ждал, когда же там появится какая-нибудь заметка…
– Зачем ты звонишь Майку и начинаешь все сначала? – И она покачала головой. – О чем ты думаешь, черт возьми?
– О тебе.
Этот негромкий ответ разозлил ее.
– Пирс, я понимаю, что была не права, когда обманула тебя… Знаю, что не должна была обманом проникать в твой дом… Но я же извинилась. Так оставь меня в покое и не ломай мне жизнь! – Она попыталась отстраниться, но Пирс схватил ее за руку.
– Не устраивай спектакль! Я вовсе не пытаюсь сломать тебе жизнь.
– Тогда зачем позвонил редактору?
Тут он отпустил ее.
– Я сказал, что нам кое-что надо расставить по своим местам. И что я обещал тебе эксклюзивное интервью, когда вернусь в Лондон. Понимаешь, Кэтрин, я решил дать тебе уехать, а потом посмотреть, что получится.
– Проверить, насколько низко я могу пасть? – с оттенком горечи осведомилась она.
– Должно быть, именно так, – тихим голосом признал он. – И когда ты ничего не написала, я этому даже не поверил.
– Значит, ты чувствуешь себя виноватым, потому что судил меня слишком сурово? И тебе, наверное, не нужно было так хладнокровно и расчетливо затаскивать меня в постель. – Она говорила нарочито грубо.
– Но ведь все было не так, ты же помнишь!
– Да что ты говоришь? – От боли в ее голосе появилась дрожь. Кэти повернулась и пошла прочь. – Твои извинения меня не интересуют, и интервью тоже. Найди кого-нибудь другого.
– Никто другой мне не нужен.
– Ради Бога, Пирс. – Тяжело дыша, Кэти разгневанно обернулась – и остановилась. У нее внезапно закружилась голова, и на мгновение даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.