Однако появление Тэффи разрушило границы замкнутого мирка его личных отношений с Летти, и, когда Хамфри возвращался домой через Эбби-Хилл, прежние назойливые мысли вновь завертелись у него у голове. Возможно, его побуждения были более честными, однако поведение ничем не отличалось от манеры вести себя прочих посетителей кафе. А если бы какой-нибудь другой мужчина поцеловал сжавшуюся от страха Летти?.. В данный момент ему следует беспокоиться не о том, любит ли его Летти или нет, а о том, как увести ее из этого дома. Хамфри успокаивал себя, вспоминая о весьма прохладной реакции Летти на его поцелуй. Слава богу, она абсолютно невинна, и подобная невинность не могла быть притворной, что бы там ни говорил доктор Коппард. А до Рождества и его визита в Слипшу остается всего десять дней.
С тех пор как Хамфри признался, что посещает кафе, он мог в любой час свободно входить и выходить через парадную дверь дома доктора Коппарда. При этом оба считали подобное положение вещей зловещим симптомом ухудшения их отношений.
Когда Хамфри возвратился домой этим вечером, старик уже собирался ложиться. Задержавшись на лестничной площадке, он перевесился через перила и окликнул ученика:
– Это ты, Хамфри? Жаль, что не вернулся немного раньше. Ты мог бы избавить меня от необходимости надевать ботинки. К тому же вызов оказался абсолютно бессмысленным. И как это люди не могут понять, что единственное тело, которое в состоянии ждать до следующего утра, – это мертвое тело?
– Его голос звучал ворчливо, но оживленно.
– Кто умер, сэр? – поинтересовался Хамфри. Из-за какого, хотелось бы ему знать, важного пациента старику пришлось снова надевать ботинки, покуда Хамфри демонстрировал свой опыт на таинственном раненом?
– Какой-то человек не из местных. Его, изрезанного вдоль и поперек, нашли под мостом на Форнем-роуд. Когда я пришел, он еще не успел остыть, но с первого взгляда было видно, что бедолага мертв.
– По-вашему, сэр, это убийство?
– Несомненно. И умер он еще до того, как оказался в воде, а руки у него были сплошь изрезаны, похоже, он отчаянно сопротивлялся. Очевидно, кто-то столкнул его в реку, надеясь, что тело отнесет течением. К сожалению, этого не произошло, а то констатировать смерть пришлось бы другому бедняге врачу.
В голосе старика слышалось искреннее веселье. Одной из его странностей было бессердечное отношение к умершим, Хамфри давно это подметил. Стоило даже весьма важному пациенту испустить дух, как доктор Коппард начинал вести себя так, словно между человеком, которого он лечил, и лежащим на кровати куском неподвижной плоти не существовало ни малейшей связи. Сначала подобное поведение шокировало Хамфри, но с годами он стал подозревать, что добродушный старик таким образом защищал себя от печальных реалий его профессии.