– Не волнуйся, Летти. Тебе придется ответить всего на два вопроса, – сказала миссис Роуэн.
Она подошла к кровати, а Хамфри остался возле порога, освещенный тремя свечами в стоящем на комоде канделябре. Он видел, как лицо Летти внезапно напряглось, а глаза наполнились страхом.
– Вы же обещали! – воскликнула она. – Сказали, что все объясните!
– Я пыталась, – ответила миссис Роуэн, – но доктор Шедболт не верит, будто ты не хочешь его видеть. Поэтому мне показалось самым лучшим, чтобы ты сама сказала ему об этом.
Хамфри неловко шагнул к кровати и мягко произнес: «Летти». Но сейчас в комнате находились сразу три Хамфри Шедболта. Один из них – влюбленный, глядящий с мучительной страстью на глянцевые локоны Летти, линию шеи над кружевом воротничка, мягкую округлость груди в том месте, где ее не прикрывала шаль. Второй – обеспокоенный своей миссией молодой человек, спешно обдумывающий аргументы, чтобы убедить девушку и не вызвать у нее нервный срыв. Третий – медик-профессионал, мгновенно подметивший знакомые и безошибочные симптомы.
Именно третий Хамфри и нарушил молчание.
– Вы дали ей опиум, – упрекнул он миссис Роуэн, которая устало пожала плечами.
– Я дала ей голубые пилюли доктора Булмера – обычное обезболивающее и успокоительное.
– Это так, но не в больших дозах.
Миссис Роуэн впервые позволила себе повысить голос:
– Право, доктор Шедболт, это уж слишком. У меня не было возможности советоваться с врачом – я просто сделала, что могла, для девушки с расстроенными нервами. Быть может, прежде, чем мы все окажемся в подобном состоянии, вы скажете, что хотите, и покончим на этом?
Теперь пришла очередь обеспокоенного молодого человека.
– Я хочу поговорить с Летти наедине.
Но он также потерпел неудачу. Летти простонала и ухватилась рукой за юбку миссис Роуэн:
– Тетя Тирза, я слишком плохо себя чувствую, чтобы говорить с кем-нибудь.
– Даже со мной, Летти? – наконец осведомился влюбленный.
– Не знаю, что вам наговорили обо мне, но если вы подумаете, то не найдёте причин меня опасаться.
Миссис Роуэн вмешалась, не давая Летти времени ответить:
– Может, ты поговоришь с доктором Шедболтом, если я останусь в комнате?
Казалось, Летти пытается взять себя в руки. Подтянувшись выше на подушках, она заговорила более уверенно:
– Я сожалею о том, что произошло вчера вечером, но больше не хочу об этом говорить.
– Послушайте, Летти. Сейчас в доме находится девочка, которую я нашел для вас, так что вы не останетесь там одна. Утром я должен ехать в Кембридж и буду отсутствовать неделю. Мне бы хотелось, чтобы до моего отъезда вы перебрались на новое место. Если вы не можете идти, я пригоню двуколку и отвезу вас туда. Я не буду пытаться даже войти в дом, пока мы не поженимся, если, конечно, вы этого захотите. Надеюсь, теперь вы убедились, что вам солгали о моих грязных намерениях? Вы слышите меня, Летти? Вы ведь понимаете, почему я не могу оставить вас здесь, не так ли? Мне бы не хотелось огорчать вас подробностями… Вы мне верите? Вы согласны уйти отсюда немедленно?