Сочтя поведение девушки поощрением, тюремщик просунул руку под платье, царапая нежную кожу груди заскорузлыми пальцами.
– Не здесь, – прошептала Тори. – Потом. Сначала я должна увидеть брата.
Но он сильнее сжал грудь. Нащупав сосок, зажал его пальцами. Острая боль пронзила Тори, девушка вырвалась и прислонилась к стене.
– Жди здесь, я поговорю с братом. Потом, если хочешь, останусь с тобой до конца дня, – она отвернулась, чтобы не видеть безобразного лица.
Тюремщик, обрадованный обещанием, тяжело дышал, предвкушая конец дня. «До следующего дежурства будет много времени, да еще ночь», – думал он, не в силах унять похоть. Руки его горели – ему ни разу не приходилось касаться столь гладкой кожи. Не терпелось впиться губами в теплую грудь. Он давно не обнимал женщину, но сегодня наверстает упущенное. Стражник больше не в силах был сдерживаться, тело горело, словно в огне.
Тори взглянула на Джоша, тот отвел глаза. Грейнджер о чем-то говорил с двумя часовыми, сторожившими дверь, у обоих за поясом торчали пистолеты. Камера Маркуса находилась недалеко. Хриплый голос тюремщика окликнул ее. – Я отойду ненадолго, святой отец, минут на пять, – сказала Тори многозначительно.
Тюремщик сам направился к ней, не дожидаясь возвращения девушки.
Тори с ужасом смотрела на горящие глаза охранника, оттопыренные губы. Вот он положил пистолет и ключи на пол, прислонил фонарь к стене. В тусклом свете он казался страшным призраком. Тори молилась, чтобы рука Грейнджера не дрогнула, и все обошлось без шума. Она вынудила себя изобразить на лице подобие улыбки и приблизилась к тюремщику. Сгорая от нетерпения, тот притянул Тори к себе, коленом раздвинул ее ноги. Горячие липкие руки возились с низким вырезом платья, губы вожделенно прижались к ее телу.
Неужели он решится овладеть ею прямо сейчас, в присутствии других людей? Тори почувствовала, что корявая рука поднимает подол платья, смрадное дыхание обдало удушливой волной. Грязная свинья! Мужчина опустил вторую руку, на мгновение освободив Тори, только ноги прижимали ее к стене, коленями придерживая задранные юбки. Вдруг она ударилась спиной об стену, и какой-то резкий звук смешался с ревом раненого животного.
Маркус видел, что к камере приближается Джош и какой-то молодой человек, но его внимание было приковано к побелевшему лицу Тори, когда она обращалась к «отцу» Джошу. Что там происходит? Почему Джош держится так неестественно? Что делает Тори у стены и почему не следует за Джошем?
Маркус расслышал хриплый голос тюремщика, разглядел, что девушка повернулась и идет на зов. Потом увидел, как тюремщик пытается овладеть Тори… его Тори… А она позволяет это!