Было решено, что, пока я еще была на ранней стадии беременности, мне было бы неплохо показаться народу и для этого я с моим двором должна была совершить поездку по стране. Лучшим способом путешествия было признано плавание по каналам, где мне мог бы быть обеспечен наибольший комфорт.
Я с нетерпением ожидала отъезда и чувствовала себя почти счастливой.
Я написала сестре Анне, Марии-Беатрисе и Фрэнсис Эпсли, сообщив им мои новости. Я никогда не давала Фрэнсис знать, как я была несчастна; я не позволяла себе никоим образом критиковать Уильяма. Теперь мне не нужно было притворяться, потому что мои несчастья миновали.
Мы весело собирались в путешествие. Все были рады предстоящему развлечению, и только Элизабет Вилльерс повела себя несколько странно. Она высказала пожелание поговорить со мной. Это было незадолго до нашего отъезда.
– Я прошу ваше высочество разрешить мне остаться, – сказала она. – У меня слабое горло, и я боюсь, что влажный воздух при длительном пребывании на воде повредит мне. Так мне посоветовали доктора.
Я удивилась. Я всегда думала, что у нее превосходное здоровье, но я не возражала. Ее общество никогда не доставляло мне удовольствия, и я не находила в нем необходимости – мне было только приятно обойтись без него.
Путешествие было восхитительным. Меня повсюду приветствовали эти простые добрые люди. На меня произвели большое впечатление чистота их жилищ и то искреннее удовольствие, которое они выражали при виде меня. Я чувствовала, что они были действительно рады мне, потому что им было несвойственно притворяться.
Здесь не было таких церемоний, как в Англии. Люди подходили и брали меня за руку; они подводили ко мне своих детей, чтобы я могла ими полюбоваться. Было что-то умиротворяющее в этой зеленой равнине, и, когда дети подносили мне по– левые цветы, я вспоминала, что скоро у меня будет свое дитя. Впервые после моего приезда в Голландию я была счастлива.
Ночной воздух был действительно сыроват, и однажды я проснулась, к своему крайнему беспокойству, от непрерывной дрожи. Я старалась не придавать этому значения, но ощущение то жара, то холода не покидало меня. Через день-другой стало ясно, что я больна. Сопровождавшие нас врачи сказали, что у меня малярия.
Итак, мое путешествие по стране закончилось не так счастливо, как оно начиналось. Меня доставили обратно в Лесной домик.
Там меня встретила Элизабет Вилльерс. При виде меня она была озадачена и, как мне показалось, разочарована моим скорым возвращением.
– Ваше высочество нездоровы? – спросила она с притворным участием.