Вдруг что-то прохладное коснулось ее щеки. Маккензи не сразу сообразила, что этот испуганный звук – ее крик. И опять по лицу, шее и рукам, а затем по животу и груди потекла прохладная струя. Может быть эта прохлада означала смерть?
– Маккензи, очнись!
Она слышала знакомый голос, но не могла понять – чей. Думать было слишком трудно.
– Маккензи, ты слышишь меня?
К ее коже снова прикоснулось что-то прохладное, забравшее часть ее жара. Ярко-красный костер, пылающий перед закрытыми глазами, перестал обжигать, и в глазах стало темно. Сознание женщины немного прояснилось, и она вспомнила, что этот голос принадлежит Калифорнии Смиту.
Маккензи приоткрыла глаза и попыталась сосредоточиться на его лице. Казалось, что весь мир кружится, и она кружится вместе с ним.
– Кэл? – хрипло спросила она.
– Я здесь.
Маккензи подняла налившуюся свинцом руку, чтобы дотронуться до него. Пальцы ощутили знакомую кожу щеки.
– Кэл…
Тогда Маккензи стала вспоминать отдельные фрагменты. Побег Кэла. Погоня. Натан Кроссби смеется над ней, говоря, что Кэл отомстит ей. Даже сейчас она слышала злобное торжество в голосе Кроссби. Но Маккензи никак не могла понять, почему лежит здесь, почему над ней склоняется Калифорния Смит, почему она так ослабела, что не в силах поднять руку, почему ее тело дрожит в лихорадке и жутко ноет от боли. Может быть, это и есть месть Кэла?
– Маккензи, не смотри на меня так.
У нее перехватило дыхание от страха. Хотелось дотронуться до Кэла, спрятаться в его объятиях и громко кричать от боли. И в то же время хотелось бежать куда глаза глядят, потому что ее отчаяние граничило с безумием.
– Неужели ты думаешь, Мак, что я сделал бы тебе что-нибудь плохое? – печально спросил Кэл. – Тогда ты и в самом деле не знаешь меня.
В голове Маккензи сразу немного прояснилось. Кэл смотрел на нее чистыми глазами, в которых не было ни враждебности, ни злобы, ни торжества. Маккензи не понимала, как взгляд таких кристально-голубых глаз может быть теплым, но именно таким он и был.
– Я не собиралась предавать тебя, – зашептала она хрипло. – Ох, Кэл, я думала, они будут гоняться за тобой, как за диким зверем… Израэль сказал… – у нее не хватило сил продолжить. – Гремучая змея, – вдруг вспомнила она.
– Я знаю, я нашел ее.
– Кроссби… застрелил ее.
– И бросил тебя здесь одну, – глухо сказал Кэл.
– Он поехал сообщить Лу, что я умерла. Он хочет купить «Лейзи Би».
– Не бойся, Мак, Лу не продаст ему ранчо. Даже если бы ты на самом деле умерла, она бы не продала его Кроссби.
Маккензи не была в этом уверена, как не была уверена в том, что доживет до того времени, когда сможет узнать об этом.