Грин повернулся к Кэлу, бесстрастно наблюдавшему за происходящим.
– Благодарю Вас, мистер Смит! Вы показали себя настоящим мужчиной и вступились за мою дочь. Я в долгу перед Вами.
Он протянул Кэлу руку – Кэл удивленно взял ее в свою. Грин крепко пожал его руку и похлопал Кэла по плечу.
– Спасибо, друг! – оскорбленный отец обвел окружающих испепеляющим взглядом, позвал дочерей и гордо зашагал прочь.
– Я тоже считаю, что поступок мистера Смита достоин всяческих похвал! – воскликнула Миллисент Бигли, возмущенно глядя на Израэля; ее двойной подбородок трясся от возбуждения.
Миллисент была основательницей тумстоунского музыкального общества и оплотом местного духовенства. Несмотря на ее напыщенность, Маккензи относилась к ней с симпатией – она была одной из немногих уважаемых дам, которые встали на ее защиту, когда пять лет назад Маккензи чуть не отлучили от церкви.
– Тумстоун нуждается в мужчинах, которые не оскорбляют женщин, а защищают их. Вы совершили благородный поступок, сэр!
Кэл, привыкший хладнокровно переносить любые оскорбления, почувствовал себя неуверенно, он не привык выслушивать похвалы в свой адрес.
– Израэль, поблагодарите этого человека! – велела Миллисент.
Поттс откашлялся и подозрительно посмотрел на женщину. Надувшаяся, как рассерженная курица, Миллисент не уступала ему ни в решимости, ни в габаритах. Израэль решил отступить с честью.
– Хорошо. Теперь я могу отпустить Вас, сделав предупреждение…
– Поблагодарите его, Израэль, – настаивала Миллисент.
– Конечно, мы благодарим за то, что Вы вступились за мисс Грин, но раз уж Вы работаете управляющим на «Лейзи Би», Вам следует получше смотреть за своими людьми, миролюбивые жители графства не желают неприятностей.
– Люди с «Лейзи Би» больше не побеспокоят ни Вас, ни городское начальство, мистер Поттс, – пообещал Кэл.
Миллисент удовлетворенно кивнула, а Израэль вздохнул с облегчением.
– А теперь расходитесь, – скомандовал он оставшимся любопытным.
Эймос призвал нескольких мужчин на помощь, чтобы доставить Тони в свой кабинет, Лу последовала за ними. Маккензи все еще была под впечатлением той враждебности, с которой толпа отнеслась к Кэлу.
– Тебя были готовы растерзать за то, что просто недопустимо ставить человеку в вину, – с болью сказала она.
Кэл в удивлении посмотрел на нее, а Маккензи продолжила:
– Человек не может нести ответственность за то, что его увезли с собой апачи, когда он был еще ребенком.
Кэл невесело усмехнулся.
– Любой нормальный верящий в Бога малыш, по их мнению, должен был благопристойно скончаться.