— Всё, всё, всё. — замахала руками Лидия Викторовна — Я же понимаю, где вы работаете. Вы только зонтик не забудьте — по телевизору говорили, что во второй половине дня дождь будет.
Уже стоя на пороге квартиры, Колапушин вспомнил одно вчерашнее высказывание Лютикова и, немного поколебавшись, всё же вернулся в комнату. Порывшись в ящике, он нашёл галстук-«бабочку» и сунул его в папку. Заодно он прихватил нераспечатанную коробку голландского трубочного табака и на этот раз ушёл уже окончательно, не забыв в соответствии с приметой посмотреться в зеркало.
Миловидная девушка, сидящая за офисным столом на фоне стены увешанной фотографиями известных артистов, вопросительно посмотрела на вошедшего Колапушина.
— Это я вам звонил. Арсений Колапушин, кинорежиссёр.
Девушка задумалась, на несколько секунд, очевидно пытаясь вспомнить имя. Неизвестно, что она вспомнила, но Колапушин, в элегантном летнем костюме, при «бабочке», распространяющий вокруг запах дорогого ароматного трубочного табака был настолько импозантен что, очаровательно улыбнувшись, девушка произнесла:
— Пожалуйста, присаживайтесь. Актёрское агентство «Анфиса» к вашим услугам. Все лучшие актёры отечественного кино и театра.
— Мне нужен актёр с очень специфическими данными.
— Только скажите с какими — мы вам обязательно подберём кого-нибудь подходящего. У нас роскошная картотека. Больше двух тысяч фотографий, огромное количество видеоматериала.
Девушка подвинула к себе стопку фотоальбомов, и заученным движением раскрыла один из них перед Колапушиным.
Углядев, кто именно выходит из квартиры где раньше жила Шаманка, Немигайло быстро поднёс палец к губам, давая понять Снегирёву, чтобы тот не вмешивался.
— Так, так! Господин Паршин, собственной персоной. Не слишком ли часто вы мне на дороге попадаетесь в последнее время? И с сумкой какой-то. Вовремя мы, Иван, с тобой успели — ещё чуть-чуть и унёс бы господин Паршин… кстати, что у нас в сумочке-то?
— Что? Что вы прицепились к моей сумке? — лихорадочно заговорил Паршин, невольно прижав сумку к себе. — Там только кассеты, обычные кассеты и компакт-диск, и всё!
— Компакты?! — глаза Немигайло выпучились, и в них зажёгся лихорадочный огонёк — какие компакты — «техно»?!
— Какое «техно»? При чём тут «техно»? Это записи Шаманки и больше ничего.
— Ага. — лихорадочный огонёк в глазах Егора погас, только Паршину легче от этого не стало. Теперь Немигайло, от которого не укрылось непроизвольное движение, с которым Паршин прижал к себе сумку, сверлил его откровенно подозревающим взглядом. — Ну, что же, гражданин Паршин, придётся вам с нами прокатиться.