Сергей ничего не понимал, он не мог идти, он скользил по жиже, ударялся головой о плиты, задыхался, хрипел. Ему казалось, что он спятил — спятил самым натуральным образом и теперь-то уж точно! И как не спятить, когда на его глазах отрубленная голова клювастого протиснулась в слизистую дыру, пропала из виду. А сама гиргейка вдруг свалилась с ложа, забилась в страшном судорожном припадке, вскидывая все свои слоновьи ноги вверх, размахивая чудовищными щупальцами. Что-то круглое, твердое перекатывалось у нее под кожей, явно стремясь вверх. Сотни булыжников, камней, палок ударяло в штурмующих пирамиду. Тысячи кремниевых ножей вонзались в студенистое тело, усиливая судороги. И вопли, крики, визги, рев, стоны, безумный смех и еще тысячи самых разнообразных звуков заставляли содрогаться раскаленный солнцем воздух.
— Пусть убьют! Пусть!!! — вопил Сергей. Он озверел. Но был бессилен, немощен. Несколько камней попало ему в голову, и та совершенно отказывалась осмысливать хоть что-нибудь. Один из ножей воткнулся в ногу, доставляя жуткие страдания — то ли он был отравленным, то ли в нем таились тысячи лезвий. — Нате! Бейте!! Режьте!!!
Зеленый подтащил его к колодцу, взгромоздил на край. Последнее, что увидал Сергей, было нелепо и дико: перекатывающийся под кожей гиргейки шар достиг, видно, своей цели, набух огромным нарывом над чудовищной пастью… И прорвался! Из нарыва вылезла измазанная желтой пакостью и кровавыми сгустками голова клювастого. Казалось, она стала вдвое больше и страшнее. Изумрудные глаза вращались осатанело, клюв клацал с такой силой, будто он был сделан из титана и имел гидравлический привод. Сергею показалось, что голова вот-вот вывалится из нарыва, грохнется о плиты. Но она не вывалилась. Она возымела какое-то непонятное воздействие на тело гиргейки, обрела над ним власть. И огромный студень напрягся, взбугрился крутыми мышцами, вскочил на слоновьи ноги, вскинул над двойной головой гибрида мощные щупальца, взревел громогласно.
— Ну, ползите сюда, презренные! — вырвалось не из клюва, а из пасти. — Живей! Живей! Я вас научу любить!
Первый ряд штурмующих пирамиду достиг ее вершины и замер в ужасе. Но нижние поднажали, вынесли смельчаков на гребень. И тут началось нечто страшное — чудовище крушило нападающих с такой первобытной яростью, с такой злостью и с таким остервенением, что хруст ломаемых костей достиг небес, отразился от них и вернулся назад. Это была лютая бойня! Это было откровенное истребление двуногих! Но толпа не могла остановиться — нижние не понимали, что происходит наверху, они перли и перли, давили всей массой, швыряли ножи, камни, дубины. А сверху на них лились водопады крови, градом летели оторванные головы, обрушивались искалеченные тела с переломанными хребтами. Гибрид клювастого с гиргейкой был самой совершенной мясорубкой во всех мирах!