А дыра была бездонной. Стреляли и стреляли, без передышки, без остановки, каждую ночь. Вот уж год как стреляли, дед Кулеха все слыхал, все знал, одного не ведал, что попадет сюда. Стреляли, толкали — стреляли, толкали… а кто и сам падал, не дождавшись выстрела. Вслед ему посылали пулю-другую, но особо не тратились — помрет в дыре, чего изводить боеприпасы, вещь нужную и необходимейшую.
Из дыры несло трупной падалью. Дед Кулеха подползал к краю, заглядывал — да только в таком мраке разве углядишь чего?! Вот звуки иногда доносились, чтото хлюпало, чавкало, охало — может, живой кто, а может, просто трясина кровавая дышала.
— Пошли, Господи, мне смертушку! Или вызволи! Не мучай ты мене доле! — рыдал дед Кулеха.
И наверное долетели обрывки мольб до Всевышнего. Ибо сказано Им было: один раскаявшийся грешник дороже Мне ста праведников. А может, просто так получилось. Но на девятые сутки вылез из дыры еще один мертвец.
— Уйди! Уйди-и-и!!! — заорал на него дед Кулеха. — Рано ишо! Ступай собе!!! Не замай!!!
Но мертвец его и не слушал, и не слышал, видать. Был он страшнее первого — весь с ног до головы в кровище, изодранный весь, избитый, волосенки и хилая бороденка запеклись под черной коркой, глаза ненормальные, вытаращенные, белые… и дышал, как он дышал! Дед Кулеха никогда в жизни своей немалой и многотрудной не видывал, чтоб так дышали! Казалось, вотвот ребра затрещат, грудь лопнет, а легкие из глотки наружу полезут.
— Уходи к собе!!! — не унимался старик. — Ты мертвяк, тебе с мертвяками жить! Чего к живым лезешь!!!
Он кричал и не думал, что могут услыхать там, наверху, что могут спуститься, обнаружить его и спровадить к «мертвякам». Нет, ничего этого не боялся дед Кулеха, ничего, кроме жуткого посланца преисподней.
А тот и не думал поворачивать обратно. Отдышавшись, мертвец спросил дурным сиплым голосом:
— Где я?
— В…..! — выразительно ответил дед Кулеха.
Мертвец скривился, упал лицом в жижу, руки расползлись. И дед Кулеха сразу понял — никакой это не мертвяк, обычный мужик. Небось, прыгнул раньше, чем в него пальнули, вот и выжил!
Старик осмелел, подошел ближе, присел на корточки.
— Ты кто, человече? — спросил он шепотом.
Ответа не последовало. Мужик ползком добрался до стены, долго барахтался возле нее, норовя выбрать место посуше, потом привалился спиной к земляному навалу и тяжело выдохнул.
А дед Кулеха недоумевал. Как же так?! Ежели услыхал Господь его мольбы, ежели решил облегчить участь рабу Своему, послал этого грешника на его место, так почему же не вызволил самого Кулеху-то?! И-эх, несправедливость, везде несправедливость! Старик заскрипел остатками зубов, слеза навернулась на дряблую черную щеку. Пропади все пропадом, теперича погибать не одному, а вдвоем!