— Да я это, случайно, — промямлил он, осознавая свою беспомощность и зависимость от любого, наделенного способностью к передвижению, живого существа. — Я не нарочно, так получилось, видите ли. Сам-то я там, у батареи, наверное, а голова вот… И как я могу убраться?! — Он осмелел, голос окреп, Я ж без рук, без ног, колобком катиться покуда не научился! Да и… — Сашка вдруг вспомнил про Светку-изменщицу, про свою жизнь никудышнюю, и выдавал с горечью: — Да и незачем! Кому я там нужен?!
— А здесь? — вопросило существо.
— Что — здесь?
— Кому вы здесь нужны, я спрашиваю?!
Сашка замялся. До него вдруг с пронзительной ясностью дошло, что он вообще нигде не нужен, что он лишний и тут, и там. Но куда ж тогда?
И все-таки он спросил, пытаясь разобраться, что к чему:
— А вы кто?
Существо махнуло неопределенно длиннющей рукой или лапой с множеством шевелящихся гибких пальцев на ней и ответило каким-то будничным невыразительным голоском:
— Да мы здешние, живем тут.
— И давно? — задал глупый вопрос Сашка.
— Да почитай всегда! — ответило существо.
— А я вот за стеной живу… — Сашка замялся, — раньше жил, то есть! Теперь, наверное, помер! — Он грустно вздохнул.
Существо вздохнуло вместе с ним, похлюпало, посопело немного и спросило в свою очередь:
— Чего ж это — помер?
— А откуда мне знать!
— И не помер вовсе! Мы ж тут не мертвые, живые. И ты стало быть живой покуда, ты погоди еще помирать-то!
— Значит, это не тот свет? — обрадовался Сашка. Существо призадумалось.
— Тот-то он тот! — проговорило оно с оттенком недоумения. — Но ежели ты думаешь, что это загробное какое царство или там, скажем, пастбище умерших, так тут ты ошибаешься! Наш свет он то ли параллельный к вашему, то ли перепендикулярный, то ли наискось лежащий, я в премудростях этих не шибко волоку, образования не получил, ты уж прости, но скажу попросту — наш свет к вашему свету — соседний, вот и все!
— Все?!
— Конечно, все! Чего тут голову ломать… — существо поглядело на Сашку и осеклось, — хм-м, впрочем, голова тут не причем, каждый как может, так и существует. Ежели нравится жить с одной головой — так и живи себе, мы не против! Надо только без шуму, гвалта и без всяких непрошенных вторжений! Да еще вот так, чтоб как из пушки прям!
— Извиняюсь! — ответил Сашка невежливо и грубо.
— Да теперь-то уж чего виниться! Теперь лежи себе, да глазей! А хошь, я тебя обратно закину!
— Как это?! — Внутри у Сащки все перевернулось, появилась надежда. У него даже голос задрожал.
— А вот как!
Существо ухватило своей лапищей Сашкину голову, сжало гибкими и сыроватыми пальцами словно какой-нибудь апельсин или яблоко. Размахнулось.