– Тогда ты и отвечай.
Она приподнялась на локоть и потянулась за трубкой. Девушка с коммутатора сказала:
– Мистер Абрамс спрашивает мисс Кимберли.
– Хорошо, соедините.
Раздался щелчок.
– Кэтрин Кимберли слушает. – Ее голос вдруг зазвучал хрипло, и она откашлялась. – Алло!
Она оглядела просторную спальню. В дальнюю стену был вделан камин. Часы на каминной полке показывали, что они проспали почти час.
– Я последовал вашему совету и побывал в клубе, – после небольшой паузы осторожно сказал Абрамс.
– Он там зарегистрирован?
– Да. Но под другим именем… Он здесь со среды… Уезжает в понедельник.
Кэтрин проводила взглядом Питера, вставшего с кровати и занявшегося приседаниями. Явного интереса он к разговору не проявлял, но Кэтрин знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он прислушивается.
Она сказала более тихим голосом:
– Хорошо. Прикажите детективам находиться поблизости от него все время, пока он не придет на вечер.
– Честно говоря, я уже сделал это.
– Отлично. Тогда до встречи в Штабе.
– Хорошо. – Он повесил трубку. Кэтрин села в кровати, скрестив свои длинные ноги.
Торп закончил приседания.
– Кто это был?
– Тони Абрамс.
– А-а, суперсыщик. – Он начал отжиматься. – Я как-то встречался с ним, помнишь?
– Ты был с ним груб.
– Я извинюсь перед ним при случае.
– Хорошо. Этот случай представится сегодня вечером.
Торп замер.
– О Боже, Кейт! Ты что, пригласила его?
– А почему бы нет?
– Он не вписывается в эту компанию. Ему там будет не по себе.
Она не ответила. Торп перевернулся на спину и начал делать упражнения для живота и ног. Кэтрин смотрела на него. Все-таки чувствовалось в нем что-то эксгибиционистское. Вообще Питер был полон какой-то животной энергии. Он напоминал прирученного тигренка: вроде играет и ласкается, но потенциально очень опасен. Питер, конечно, сложный, даже несколько загадочный человек. Но ведь шпионы, как и актеры, должны уметь перевоплощаться. Для Кэтрин существовал Питер Торп, которого она любила, и Питер Торп, который чем-то ей не нравился.
«Но дело в том, – подумала она, – что ни с тем ни с другим я никогда не скучаю». Она натянула на себя простыню.
– Ты по-прежнему состоишь членом «Университетского клуба»?
Питер сел и почесал затылок, будто силясь что-то вспомнить.
– Да, я был членом этого клуба… Еще четыре дня назад. Понимаешь, в понедельник…
– Напился или непристойно себя вел?
– Не помню. Помню только, что мне что-то мешало на лице и я пытался это убрать. Но это что-то оказалось полом.
Она улыбнулась и вновь посмотрела на часы.
– Надо собираться.
Питер подошел к кровати, положил руки ей на плечи и слегка навис над ней.