— Виноват, товарищ прокурор, недоглядел! — Ладно, достаточно, — прошептал Зелинский. — Ведите нас на кухню…
Минут через пятнадцать они уже были в подсобном помещении тюремной кухни. Выгнав посторонних, полковник приказал пригласить Мартиросова к прокурору, а сам тут же предупредительно вышел, чтобы не мешать. Прапорщик лихо откозырял и буквально через минуту ввел осужденного.
— Мартиросов? — спросил Зелинский. — Валентин Александрович, двести шестая, часть вторая, два с половиной года строгого режима! — привычно отрапортовал тот и вопросительно уставился на двух штатских.
— «Баклан», значит? — усмехнулся Савелий. — О, начальник «по фене ботает»? — хмыкнул тот и было непонятно, с одобрением или с сарказмом.
— Я представитель прокуратуры города, а этот человек представится сам, — кивнул Зелинский в сторону Савелия.
— Инструктор музея ветеранов КГБ Заславский.
— Интересно, для чего я вам понадобился, гражданин прокурор? — Мартиросов уставился на Зелинского.
— Узнал? — улыбнулся он. — Тем лучше. Надеюсь, не забыл, что ты мне кое-чем обязан?
— Что вы, гражданин прокурор, я вашего добра по гроб жизни не забуду! — с горячностью подтвердил Мартиросов, — Чем могу вам помочь?
— Не мне, а моему приятелю. — А мне без разницы.
— Да, нам действительно нужна ваша помощь, Валентин Александрович,
— подтвердил Савелий. — Мы сейчас готовим праздничный стенд к юбилейной дате, и у нас возникло затруднение с вашим дядей, генералом Рассказовым…
— А что с ним случилось? Я вроде слышал, он за границу сдернул? — Мартиросов брезгливо сплюнул. Его первоначальное напряжение спало, едва только он услышал, что ему ничего не угрожает. — Не мог подождать, чтобы меня отсюда вытащить!
— Ошибаетесь, Валентин Александрович, — мягко возразил Савелий, — Он не «сдернул», как вы выразились, за границу, а пропал там без вести. Это заслуженный генерал и, судя по всему, враги убрали его! — не без пафоса, но с большим усилием врал Савелий.
— Так что вы хотите с меня? — заключенный удивленно посмотрел на Савелия: как бы там ни было, всегда приятно слышать, когда так высоко ценят твоих родственников.
— Так получилось, что в архивах не сохранилось ни одной приличной его фотографии… — Савелий говорил так, что вряд ли нашелся бы человек, который мог усомниться в его искренности.
— И только-то? — Мартиросов усмехнулся. — Когда со мной по-хорошему, то и Март не откажет в содействии. Есть у меня его фотография. Кстати, в мундире, при всех наградах… он мне подарил ее в день моего шестнадцатилетия.
— И где же она? — нетерпеливо спросил Савелий, быстро переглянувшись с Зелинским.