На досмотр таможенный в хвосте.
Стоял спокойно, чтоб не нарываться,
Ведь я спиртного лишку загрузил.
А впереди шмонали парагвайца,
Который контрабанду провозил.
Крест на груди, в густой шерсти,
Толпа как хором ахнет:
«За ноги надо потрясти,
Глядишь, чего и звякнет».
И точно, ниже живота,
Смешно, да не до смеха,
Висели два литых креста
Пятнадцатого века.
Ох, как он сетовал:
«Где закон? Нету, мол.
Я могу, мол, опоздать на рейс.»
Но Христа распятого в половине пятого
Не пустили в Буэнос-Айрес.
Мы все-таки мудреем год от года,
Распятья нам самим теперь нужны,
Они богатство нашего народа,
Хотя, конечно, пережиток старины.
А раньше мы во все края,
И надо, и не надо,
Дарили лики, жития,
В окладе, без оклада.
Из пыльных ящиков косясь,
Безропотно, устало,
Искусство древнее от нас
Бывало и сплывало.
Доктор зуб высверлил, хоть слезу мистер лил,
Но таможенник вынул из дупла,
Чуть поддев лопатою, мраморную статую,
Целенькую, только без весла.
Ощупали заморского барыгу,
Который подозрительно притих,
И сразу же нашли в кармане фигу,
А в фиге вместо косточки — триптих.
Зачем вам складень, пассажир?
Купили бы за трешку
В «Березке» русский сувенир,
Гармонь или матрешку.
«Мир-дружба, прекратить огонь,
Попер он как на кассу,
Козе — баян, попу — гармонь,
Икону — папуасу».
Тяжело с истыми контрабандистами,
Этот, что статуи был лишен,
Малый с подковыркою, цикнул зубом с дыркою,
Сплюнул и уехал в Вашингтон.
Как хорошо, что бдительнее стало,
Таможня ищет ценный капитал,
Чтоб золотинки с ним бы не упало,
Чтобы гвоздок с распятья не пропал.
Толкают кто иконостас,
Кто — крестик, кто — иконку,
Так веру в господа от нас
Увозят потихоньку.
И на поездки в далеко,
Навек, бесповоротно,
Угодники идут легко,
Пророки — неохотно.
Реки лью потные: весь я тут, вот он я,
Слабый для таможни интерес,
Правда, возле щиколот, синий крестик выколот,
Но я скажу, что это красный крест.
Один мулат триптих запрятал в книги,
Да, контрабанда — это ремесло,
Я пальцы ежил в кармане в виде фиги,
На всякий случай, чтобы пронесло.
Арабы нынче, ну и ну,
Европу поприжали,
А мы в шестидневную войну,
Их очень поддержали.
Они к нам ездят неспроста,
Задумайтесь об этом,
Увозят нашего Христа
На встречу с Магометом.
Я пока здесь еще, здесь мое детище,
Все мое: и дело и родня,
Лики, как товарищи, смотрят понимающе
С почерневших досок на меня.
Сейчас, как в вытрезвителе ханыгу,
Разденут, стыд и срам, при всех святых,
Найдут в мозгу туман, в кармане — фигу,
Крест на ноге и кликнут понятых.
Я крест сцарапывал, кляня
Себя, судьбу, все вкупе,
Но тут вступился за меня
Ответственный по группе.
Сказал он тихо, делово
(Такого не обшаришь),