Для того, чтобы описание мира отступилось от себя, рухнуло за область содержания и смысла, существует один несложный в общем-то прием — введение в систему деструктивного знака. Возможно, это нечто, напоминающее компьютерный «вирус» — особо организованный информационный фрагмент, который «сбивает» и расстраивает деятельность программ одну за другой.
Эффективность деструктивного знака тем значительнее, чем масштабнее он разрывает ключевые стереотипы воспринимающего сознания. Такой деструктор должен быть четко направлен на опору описания мира, на его "центральное звено", на краеугольный камень всего здания тоналя. Ведь нам требуются качественные руины, не так ли? Доверимся в этом отношении дону Хуану — он опытный «подрывник», и посмотрим, каким образом он выполняет свою задачу, беззастенчиво гоняя по пустыне своего "подопытного кролика" — Карлоса Кастанеду.
Но для начала попробуем разобраться, на каких «камнях», на каком фундаменте стоит перцептуальный аппарат сознания, строго охраняющий целесообразное, прагматическое здание тоналя. Ключевой набор идей, или стереотипов восприятия, мы, разумеется, не исчерпаем. Попытаемся охарактеризовать лишь основные. Во-первых, это непрерывность — идентифицируемый объект или его свойства не могут прекратить свою длительность, если это противоречит законам общего описания мира. Во-вторых, это ожидаемость (предсказуемость) — объект включается в сетку закономерностей, и восприятие его должно поддерживать принятую закономерность. Объект должен быть предсказуем в каждой отдельно взятой ситуации, т. к. каждая ситуация в описании мира обладает вполне определенным набором прогнозируемых вариантов развития. Иными словами, брошенный камень должен пролететь некоторое расстояние и упасть на землю. Если он вместо этого испарится в пространстве или улетит к звездам, тональ, по крайней мере, содрогнется. Фокус, надувательство, иллюзия — вот спасительные для него слова в подобных случаях. Третьей фундаментальной опорой "описания мира" можно назвать стабильность (повторяемость) образа. Кот не может превратиться в оленя, человек не может отрастить крылья, и если вы оставили на стоянке свой автомобиль, то вряд ли, вернувшись, обнаружите на его месте баллистическую ракету. Представьте, какая чушь полезла бы со всех сторон, если сегодня вода закипает при 100 градусах по Цельсию, а завтра — при 14 или 220? Если ваши любимые цветы сегодня — розовые, а завтра — серые в крапинку и т. д. и т. п.
В-четвертых, тональ изо всех сил цепляется за идею целостности. Он способен функционировать, если окружает себя полными (полноценными) образами, за которыми стоит синхронность или скоординированность сигналов, поступающих по разным сенсорным каналам (через зрение, слух, осязание, обоняние и даже вкус). С другой стороны, такая скоординированность неминуемо связана с идеей пространственно-временного континуума, чьи законы неоспоримы, в противном же случае «возмущенный» тональ объявляет забастовку и отказывается участвовать в перцепции вообще, либо (преодолев инстинкт самосохранения) разрушается, патологически сужается, избрав тот или иной тип регрессии. С последними случаями нередко имеют дело психиатры. Подумайте, как бы вы отнеслись к ясно видимому объекту, который имеет запах и вкус, но его никак невозможно пощупать? Или, наоборот, нечто невидимое, но жужжащее и вечно сующееся вам под ноги? Читайте психиатрические справочники — там вы найдете много «лестных» определений в свой адрес.