О боже, если бы у моего друга не была легко отходчивая, истинно русская душа – мы бы никогда не узнали о его втором пришествии. Звучит несколько помпезно, но в летописях восточных историографов о нём говорили именно так: «На тихий и благословенный Коканд карой небесной обрушилось второе пришествие бесчинного Багдадского вора»…
…Весь остаток дня Лёва-джан посвятил планомерному нарушению восьмой заповеди – воровству! Он крал всё, повсюду и почти у всех (исключая, естественно, бедняков), а ушлый Ходжа, носясь по следам его подвигов, сколачивал экстремистско настроенную делегацию к султану.
Сознательные и обеспеченные граждане логично поддержали эту акцию, ибо каждый исправно платил налоги и уже имел что рассказать. В результате факт наличия в беззащитном городе легендарного преступника современности начал резко обрастать самыми нелепыми слухами, принимая воистину чудовищные формы.
– Вай мэ, правоверные! Этот сын шайтана украл у меня всё – весь караван в сорок два верблюда, гружённых китайским шёлком, бязью и киноварью, пятнадцать ахалтекинских лошадей, восемь охранников, беременную самку гепарда, кальян и левую туфлю… Как я босой вернусь к двадцати восьми возлюбленным жёнам?! Двадцать девятую тоже украли-и…
– Уй-юй, у меня украден отцовский кошелёк! Папа убьёт меня за эти шесть… двенад… сорок сем… двести двадцать восе… А казна султана точно восполнит потери? Тогда двумя тысячами золотых динаров!!! И сдался мне после этого папа?!!
– Вай дод, злодей обобрал меня всего, украв даже любимую блоху! А ведь именно она, кусая за места, недоступные случайному взгляду, пробуждала меня от утреннего сна к вечернему намазу! Всё, кончилась беззаботная жизнь… Чтоб ты опух, наглый похититель моей любимицы!
– Вах, он украл мою тёщу!!! Пустите меня, правоверные! Не держите меня! Где он, где он, дайте мне обнять его и покрыть поцелуями трудовые руки великодушнейшего Багдадского вора… Пустите меня, правоверные! Не держите меня, я плясать пойду!
Но пуще всех надрывался, как вы понимаете, всё тот же Ходжа Насреддин. Домулло буквально «рвал на груди тельняшку», выпрямившись в полный рост на арбе с привозными дынями, и орал так, что к нему прислушивались. То есть толпа собиралась быстро…
– До какой поры нам суждено терпеть на тихих улицах Коканда бесчестного злодея Льва Оболенского?! Эту отрыжку пьяного шайтана, икоту трезвого иблиса и судорогу нечистого на руку дэва, подавившегося клочком шерсти с собственной поясницы! Султан наш да избавит подданных своих от этой безбожной плеши, падите к стопам его, моля вернуть назад благородный столп законности и правопорядка, золотосердого господина Аслан-бея. Очи его подобны глазам рыси, пальцы – когтям орла, зубы – пасти степного волка, разум… ну, это отдельная тема. Он уже ловил нам Багдадского вора, поймает и ещё раз! Он изловит это бурлящее исчадие поджелудочной железы не принявшего Коран джинна, переевшего на свадьбе своей прабабушки тухлых яиц сдохшего…