Крайн! Я... Я мог ожидать чего угодно, но только не этого... Или нет, наоборот, этого я не мог ожидать вообще, никак. Просто... Крайн! Я не представляю, что и как перемкнуло в ее голове, но от этого поцелуя... от ее запаха... вспомнилось все, что я невольно слышал или видел. Крайн... И от этого потока воспоминаний перемкнуло уже у меня. Совершенно.
Поскольку на этот давно желанный поцелуй, пусть и желалось по-другому... но так же ярко... я ответил со всей страстью, на которую только был способен, а затем принялся слизывать не успевшую свернуться кровь с ее тела, перемежая касания губами с касаниями языком... и чувствуя, как постепенно расслабляются окаменевшие в горячке боя мышцы, как гнев уходит окончательно...
Сидхе только сдавленно охнула и, коснувшись ладонью моего затылка, сгребла в горсть прядь рубиново-красных волос и потянула, заставляя меня откинуть голову. Не для того чтобы причинить вред – а чтобы коснуться, подобно вампирше, поцелуем открывшейся шеи, возможно несколько жестко, но приятно... Донельзя приятно...
Интересно, останется след от этого поцелуя или нет? Наверняка – останется. Только и я перед подобным обращением пасовать не намерен! Пока она впилась в меня губами – и несколько чувствительно вцепилась ногтями, мои руки исследовали ее тело. Я наслаждался ею – как поцелуем, так и ее телом, столь податливым под ласками...
Алессьер тихо охнула, осыпая мое лицо поцелуями и что-то неразборчиво шепча на родном языке, так быстро и неразборчиво, что казалось, будто она совершенно забыла единый язык, будто стресс стер ее память и сейчас она живет не сознанием, а подсознанием, которому плевать на все, кроме пьянящего ощущения жизни, бурлящего в венах... Все же колени ее подогнулись, и она соскользнула на галечную отмель, словно не в силах снова подняться.
Я аккуратно зажал рукояти квэлей между пальцами противостоящих ладоней, после чего поднял девушку на руки и отнес к костру, покрывая поцелуями ее лицо... высокую грудь... даже руку с наручем, который она не сняла на время купания.
Флайм неторопливо брел за нами следом, не вмешиваясь и совершенно не выказывая своего отношения к тому, что происходило. После того как мы дошли и я уложил Лесс на расстеленное одеяло, он почти демонстративно удалился, никак не реагируя на то, что я покрываю горячими поцелуями его хозяйку... Впрочем, мне было плевать на чье-либо мнение, я просто наслаждался моментом, как путник в пустыне наслаждается оазисом, его влагой...
Сидхе приподнялась с одеяла каким-то текучим движением и, выдернув из широкого кожаного наруча на левой руке тонкое лезвие, моментально разрезала рубашку на груди, разделив ее пополам.