Куньша с двумя другими выборными ходоками сразу попытались давать новоявленному воеводе советы, но Рыбья Кровь отправил их восвояси, попросив все разговоры отложить до утра.
У ворот дворища стояла толпа, восторженными криками приветствуя юного вождя. С большим трудом удалось уговорить их разойтись по домам. Не меньше досаждали и собственные ватажники, готовые исполнить любой приказ и не сомневающиеся, что эти приказы сейчас же последуют.
Голова у Дарника шла кругом: вот она, его мечта о собственном военном походе, но почему она осуществилась столь рано? Что-то говорил Быстрян, что-то спрашивали Меченый и Борть, о чем-то просили Черна и Зорька. Ничего он уже не слышал и не понимал. Хотел только уединения, которое в конце концов и получил, отправив обеих наложниц спать за перегородку. Мысли и воображаемые картины о воеводстве продолжали наскакивать друг на друга и переплетаться в путаный клубок. Так и заснул, ничего путного не решив.
Зато, едва на рассвете его разбудили посадские петухи, он проснулся свежим и отдохнувшим и в каких-нибудь полчаса все предстоящее до мельчайших подробностей выстроил перед собой, как будто сидел и записывал на пергаменте одно задание за другим.
Арс находился в шести днях пути от Корояка и, по рассказам очевидцев, представлял собой неприступную крепость с гарнизоном в двести – триста воинов. Князь Роган дважды пытался захватить это разбойничье гнездо и оба раза уходил несолоно хлебавши. И вот теперь против Арса поднялся возмущенный посад Корояка.
Многие ватажники спали во дворе на повозках, выгнанные из домов счастливыми обладателями наложниц. Их весьма удивило веселое настроение, с которым к ним вышел Дарник.
– На Гусиный Луг идем? – спросил Терех, хватаясь за оружие.
– Не, сразу на Арс выступаем, – определил один из бойников Бортя.
– Сначала поесть не мешает, – добавил еще ктото.
Все рассмеялись.
– Арсам мало здесь досталось, добавки требуют, – в тон своим подчиненным заявил Дарник.
Ватажники зашевелились, приступая к обычным утренним обязанностям. Кто кормил лошадей, кто осматривал амуницию, кто точил топоры и мечи, при этом все исподтишка испытующе посматривали на вожака.
К Дарнику подошел Быстрян.
– Я тоже с тобой пойду, – требовательно сказал он.
– Конечно, – великодушно согласился Дарник.
Из Ургана среди прочего он привез еще и медную ромейскую медаль-фалеру, и теперь она случайно оказалась у него в руках.
– Зачем ты ее достал? – как всегда кстати, поинтересовался Селезень.
– Надо подготовить вам награды за взятие Арса, – с серьезным видом пошутил Дарник и сразу понял, что попал. Бойники заулыбались, его слова сняли лишнюю напряженность. Взятие разбойничьей крепости тотчас уравнялось по значению с Ивицей и торговым походом в Урган.