Безоговорочно приняли покупку дворища лишь Черна с Зорькой. Пока мужчины еще перетаскивали с ладьи свое и купеческое имущество, они уже захватили под вожацкое жилье лучший из трех сараев и поделили его занавесками на отдельные горницы. Помимо большой кухни, способной вместить всю ватагу, и кладовой для припасов и трофейного оружия не забыли и про две спаленки. Лесная любовная вакханалия как-то изжила сама себя, и каждой из девушек хотелось уже отдельного семейного счастья. Однако Дарнику вскоре надоело запоминать, в какой именно спаленке он должен ночевать, и, прочно заняв одну из них и выбросив из нее лишние женские штучки, он предоставил наложницам самим определять, кто должен с ним проводить ночь.
В городе с его обширным посадом жили в основном ремесленники, купцы и княжеские гриди. Среди купцов выделялись богатые откупщики, имевшие поблизости от столицы собственные селища. Дарник удивлялся: как это так – иметь собственное селище с неродственными людьми? Оказалось, очень просто. Когда какое-нибудь селище два года подряд не могло выплатить князю положенные подати, он это селище отдавал на откуп тому, кто брался с тех же угодий и теми же людьми обеспечить нужный доход. Случалось даже, что иногда из отдельных селищ, где после смерти старосты между его братьями и сынами шел разлад, приходили выбранные ходоки и сами просили у князя такого хозяина.
Не меньший интерес у бежецкого отрока вызывали многочисленные рабы и бездомники. Как ни странно, пленные составляли среди рабов самую малую часть, гораздо больше было обыкновенных изгоев, тех, кто, сорвавшись со своих родовых мест, пришел в Корояк за лучшей долей и, не найдя ее, продал себя в частичное или полное рабство. Бездомники были теми, кто на что-то еще надеялся, кормясь случайной работой, а то и попрошайничеством. Немало было среди них крепких парней, мечтающих о воинской славе, но почему-то никто не спешил нанять их в качестве бойника или простого охранника.
Не сразу осознал Дарник, как ему повезло с его ватагой, ведь, будучи один, он непременно бы стал одним из таких бездомников, которые без пристойного занятия быстро утрачивали свой гонор и молодечество. Даже на городском ристалище, где в поединках мог участвовать любой желающий, и там без определенного заклада ты мог сразиться только раз, поставив на выигрыш свой меч или топор, которые, как правило, тут же переходили в руки более опытного противника.
Обилие бездомников и состоятельных бездельников вело к процветанию в столице северного княжества всевозможных азартных игр: от простого метания костей до всевозможных закладов в любых поединках. Причем на поединщиков-людей ставили достаточно мало – ведь тут мог быть тайный сговор бойцов между собой, зато на звериные травли заклады возрастали многократно. Стравливали волка с рысью, медведя с туром, но больше всего в ходу были собачьи травли. Никогда еще не приходилось Дарнику видеть таких огромных и быстрых псов, что могли в одиночку справиться с матерым волком или рысью, а втроем, вчетвером загрызть и молодого медведя.