– Нам нужен транспорт, хотя бы эта чертова лошадь с телегой, или я не прав?! Что с тобой случилось, колдун?! В схватке с Кергарном случайно заразился пацифизмом?! Терена собой собралась торговать. А он стоит, руки в брюки, и гадает, хватит ли этого за проезд или еще доплатить придется?! И главное, из-за кого столько суеты, столько охов-вздохов и переживаний?! Из-за какой-то одичавшей от пьянства деревенщины. Еще торговаться с ним удумали, да он и плевка нашего не стоит! Дал пару раз по шее, напоследок пинка, вот и весь разговор! Ишь проблему от скуки себе удумали, нам до столицы добраться надо, вот и вся вам мораль. Прежде всего дело, а слюнявые сантименты потом! Ты что, колдун, никогда на войне не был, про право сильного никогда не слышал?!
– Черт этот Вулак, – пояснил Вебалс, обращаясь к удивленно захлопавшей ресницами Терене, не понявшей не только большинства слов, но и общего смысла мудреного излияния. – Наш друг долго прослужил в карвелесских войсках, а там вербуют наемников со всего мира, так что если он и впредь начнет ругаться неизвестными словечками, то не удивляйся, от слов-паразитов еще труднее избавиться, чем от кусючих вшей. Что же касается его возмутительного поведения, то не пугайся: он не юродивый, просто часто попадал в окружение, и теперь ему снова кажется, что он в строю. От мародерских привычек трудно избавиться…
– В особенности на вашей проклятой Шатуре нравы и быт располагают… – не оборачиваясь, огрызнулся Палион и трижды хлопнул замедлившую ход кобылку по костлявому крупу.
– Лиотон, он хотел сказать «Лиотон». Карвелесские наемники почему-то называют наше славное королевство Шатурой, – вновь пояснил Вебалс удивленно моргавшей Терене.
Телегу трясло и мотало на ухабах разбитой дороги, а когда хотя бы одно из скрипучих колес попадало в лужу, то странников обдавало фонтаном грязной воды. Палион высказался и замолчал, несмотря на то, что был крайне расстроен хитрой уловкой Озета. Мучившаяся в долгом адаптационном периоде к чужому миру душа разведчика требовала дебатов взахлеб и пламенных споров, непрерывного действия и постоянной борьбы, а тянувшаяся до самого горизонта дорога и невозмутимый колдун как будто сговорились: одна доканывала его своим однообразием, а другой – издевательским молчанием. Не так уж было и важно, поняла что-то из его слов Терена или нет. Купчиха вообще не отличалась сообразительностью в вопросах высоких сфер, например, той же самой морали. Она жила и мыслила в узких рамках строго определенной программы. Бывшему майору разведки Палиону Лачеку часто приходилось иметь дело с роботами, правда, механическими, а не биологическими творениями, но взятый производителем за основу материал сути самого существа не менял…