— Полегчало? — спросила я.
— Благодарствую, Наталья Павловна. Не извольте беспокоиться, больше вы меня таким не увидите.
Анфиса была права, он не был похож на пьяницу. И слова его прозвучали убедительно.
Вино лишь слегка ударило ему в голову, не опьянив, но сделав более разговорчивым. И мне сейчас это было на руку.
Он в нескольких словах обрисовал мне состояние дел в поместье, пожаловался на прошлогодний неурожай. И я поняла, что он малый неглупый. Длинная рыжая борода делала его старше, на самом деле ему вряд ли было больше тридцати.
— Все это хорошо, — перебила я его отчет, — мы еще поговорим об этом в следующий раз. Но сегодня я позвала тебя не за этим…
Он удивленно вскинул на меня глаза.
— Что произошло в твоей семье?
— Так известно — что… — насупился он. — Баба руки на себя наложила…
— Это я знаю. Но что было до этого?
— Это… что побил я ее, что ли? — насторожился он.
— И это мне тоже известно. Не бойся, Василий, я не пытаюсь обвинить тебя в смерти жены. Меня интересует, за что ты ее наказал? И почему пьешь? Я знаю, что раньше ты не пил.
— Не пил… — вздохнул он тяжело.
— Жены твоей уже не вернешь, а тебе надо жить… Мне бы не хотелось спрашивать об этом у людей. Это дело семейное…
— Да чего там, — неожиданно махнул он рукой. — Об этом в деревне каждая собака знала…
И на глаза его навернулись слезы.
— Выпей-ка, — налила я ему еще немного вина, чтобы успокоить.
— Не надо, — отодвинул он было стакан, потом вдруг передумал и выпил его одним махом.
Переведя дух, он посмотрел на меня с тоской и заговорил:
— Началось это прошлой весной, еще живы были старые господа…
Обстоятельства сложились таким образом, что мне суждено было услышать исповедь этого совершенно не склонного к подобным излияниям человека. Все было мне на руку: и то, что на него навалились все напасти разом, и то, что похмелье мучило его в это утро, и даже те два стакана настойки, что я налила ему. А главное то, что ему необходимо было выговориться, кому бы то ни было излить свою душу.
По всем этим причинам мне стало известно следующее.
Около года назад его жена Мария отправилась в соседнюю деревню к своей родне. Она собиралась там пробыть несколько дней, и Василий против этого ничего не имел. Мария частенько туда наведывалась, а тут был особенный повод — крестины первенца ее родной сестры.
Он даже подвез ее несколько верст на телеге, поскольку в той стороне у него были кое-какие дела. Всю дорогу они смеялись и не ожидали никакой беды.
Отношения с женой у них были людям на зависть, Мария была здорова, хороша собой, и те три года, что они прожили вместе, вспоминались ему теперь как самые счастливые в жизни.