В тот день ее вызвали прямо из дома. За ней заехал Зинин и привез к генералу. Марков был, как всегда, мрачен. Сидевший рядом Чернов неприятно улыбался. «Почему он всегда такой непонятный?» – в который раз подумала Марина. На родине он превращается в злобного, сухого, черствого и удивительно равнодушного человека, склонного к неоправданному самомнению и агрессии по отношению к женщинам. А вот за рубежом он совершенно преображается. Словно другой человек. Мягкий, заботливый, умный. Может, виноваты его линзы, которые он вставляет себе в глаза, чтобы изменить их характерный стальной цвет. И весь мир становится не столь мрачным, как представляется ему на родине. Или это просто свойство характера. Уже после возвращения она несколько раз встречалась с Черновым и поражалась метаморфозам, происшедшим с этим человеком. В Родезии, во время командировки, он был нежным и спокойным в постели. В Москве он срывался, грубил, злился. Может, поэтому они расстались после третьего свидания.
– Явилась? – угрюмо спросил Марков, словно она опоздала на встречу с ним и теперь должна была оправдываться.
– За мной заехал Зинин, и я была готова через десять минут, – возразила она скорее на его тон, чем на непрозвучавший вопрос.
– Вот видишь, – сказал Марков, обращаясь к Чернову, – она уже умеет читать мысли. А ты сомневаешься в ее профессионализме.
Она холодно взглянула на полковника. Но ничего не спросила.
– Не хочет он тебя посылать, – проворчал Марков, – а у нас в резерве никого нет. Чтобы так, как ты, говорил по-испански.
– Я готова.
– Это знаю. Ну как, будем рисковать? – спросил Марков.
Чернов пожал плечами, но ничего не сказал.
– Поедешь в Южную Америку, – сказал генерал, – у нас там, кажется, назревают большие неприятности. Мне звонили сразу из нескольких управлений.
Формально их группа «Кларисса» была прикомандирована к управлению, осуществляющему активные действия за рубежом. Фактически генерал Марков подчинялся непосредственно начальнику ПГУ, а иногда получал задания и от самого председателя КГБ СССР. После назначения Владимира Крючкова на должность руководителя советской разведки никаких дополнительных проблем не возникало. Крючков был тенью Андропова. И к тому же отличался редкой пунктуальностью и вниманием. Любые команды Юрия Владимировича он доводил до Маркова почти слово в слово. Крючков был настоящим профессионалом, он никогда не позволил бы себе что-либо прибавить или исправить. В этом отношении Андропов полагался на него всецело.
– У нас появились проблемы, – продолжал Марков. – Французская контрразведка в прошлом году сумела выявить сразу нескольких наших агентов, действовавших во Франции. Из-за предательства некоего Шидловского. Вот его фотография. Этот тип умудрился сдать целую агентурную сеть.