Глава десятая
«МОСКВА… НЕЗВАНОВОЙ»
После ужина папа сказал:
— Сегодня больше не пойду, хватит! — Он, кряхтя, стал стаскивать тесные сапоги. — А помнишь, Мишук, ты рассказывал: в госпиталях, мол, выступал. Вот бы ты нашим раненым почитал, а? — Папа снял одеяло, аккуратно свернул его, лёг и положил босые ноги на низкую спинку кровати. — Какие-нибудь стихи подходящие.
— Ладно, папа, это можно.
— Запиши себе в книжечку: в воскресенье, в пять тридцать. И ещё знаешь чего? Маме мы с тобой не написали.
— Как — не написали? А на аэродроме?
— Какое же это письмо? Нет, маме надо хорошее, толстое письмо написать. — Папа повернулся на бок, прикрыл глаза рукой. — Сегодня же и напишем. А теперь давай вот что: давай по Москве погуляем.
— Как же это мы погуляем? — удивился Миша..
— Очень просто. Будем её вспоминать и будто гулять по ней.
— Давай, папа! — обрадовался Миша и сел у папы в ногах. — А с чего начнём?
— А с чего ты хочешь?
— А ты с чего?
Папа подумал:
— Ну, давай начнём хотя бы с нашего Никитского бульварчика. Сейчас часов девять… Значит, на бульваре полно народу. Все сидят на лавочках, ждут салюта. И мы с тобой тоже сидим возле Тимирязева и…
— Нет, папа, лучше не сидим. Лучше пускай мы идём.
— Ладно… И вот мы с тобой идём, и вдруг салют. Верно?
— Конечно! Каждый вечер бывает… Нет, папа, салют потом. Сначала мы с тобой дошли до Пушкина. А потом куда?
Папа не ответил. Миша продолжал:
— Потом пойдём направо, к Кремлю. Там лучше всего салют видно. Да, папа?
Вдруг во флигельке раздался храп. Миша поднял голову. Так и есть — это храпел папа!
Сначала Миша немного обиделся, а потом понял, что обижаться нечего. На земле ещё шла война, большая, трудная война. Красная Армия очищала от врага родную землю. Надо было добить злую силу, чтобы никогда ей больше не подняться, чтобы никогда она не смогла затеять новую войну. А злая сила огрызалась. Она крестила свои танки самыми страшными именами: и «пантера», и «тигр», и «королевский тигр». Она строила большие самоходные пушки «фердинанды». Она посылала в бой огромные самолёты с бомбами. Но Красную Армию уже нельзя было остановить. Она двигалась вперёд, освобождая город за городом. Это стоило многих жертв. В госпиталь поступало много раненых.
И не мудрено, что Мишин папа, начальник госпиталя, сильно уставал и сейчас, едва прилёг, заснул.
Миша тихонько встал. Конечно, папа прав: надо маме написать большое, толстое письмо.
Он осторожно, на цыпочках, пошёл к столу, взял папино вечное перо и начал писать: