— Два мешка собрал, — сказал Митя. — Вот и квитанция!
Лина записала: «Попов Митя собирал всё железное».
Потом она положила карандаш, посмотрела на тетрадку и подняла голову:
— Вот, ребята… Пройдёт время, кончится война. Жизнь станет хорошая, мирная, одним словом — замечательная! И захотят люди узнать: а что пионеры? Помогали они Родине во время войны? Ну там, известно, отдельные пионеры были на фронте разведчиками, героями даже… Многие пионеры постарше работали в цехах на заводах. А вот такие ребята, вроде вас, что они делали? — Лина взяла в руки тетрадку. — Вот найдут люди эту нашу скромную тетрадочку, прочитают её и скажут: «Да, скажут, ребята тогда, во время войны, не сидели сложа руки. Они, как могли, помогали». Значит, наша тетрадка не простая, а вроде исторический памятник. Верно?
Ребята молчали. Это учёное выражение совсем не подходило к обыкновенной школьной тетрадке с портретом маленького кудрявого Пушкина на обёртке.
А Лина убрала тетрадку в шкаф и вернулась к столу:
— Вот я сейчас в цехе вижу, как люди работают. Недосыпают, шатаются от усталости, а не отходят от станка. Чтобы побольше дать наших «игрушек», — она искоса взглянула на Нойку, — для фронта…
Она долго говорила. Миша внимательно слушал её, и ему всё время представлялся огромный цех. Во всю его длину тянутся станки. У станков стоят рабочие, и все выполняют очень важную, очень нужную для победы военную тайну.
Потом Лина потуже стянула пёстрый платок и сказала:
— А теперь, ребята, как всегда, споём нашу, отрядную!
Она села к роялю, ударила по клавишам огрубевшими от работы в цехе пальцами и негромко запела:
Играйте, горнисты, тревогу!
Ударь, барабанщик, сильней!..
Солнце зашло. В пионерской комнате становилось всё темней. В полумраке тускло блестели толстые ноги рояля. Ребята выстроились полукругом позади Лины и, чуть покачиваясь с ноги на ногу, подпевали:
Отряды идут на подмогу
Великой Отчизне своей…
Когда спели всю песню, Лина поднялась:
— Всё! Тимуровский сбор объявляю закрытым.
Она опустила крышку рояля, и какая-то струна низко, протяжно прогудела.
— Теперь вот что, ребята, слушайте, — сказала Лина. — Встретиться мы сможем только через месяц. У нас в цехе много срочной работы.
— Через месяц? — протянул Нойка.
— Да. Сегодня тринадцатое июля. Значит, тринадцатого августа. Придёте?
— Придём! — ответили ребята.
Миша ещё не знал, что через месяц он будет далеко-далеко от Лины, от товарищей, от Москвы. Поэтому он тоже твёрдо и уверенно сказал:
— Придём!