– Оставьте меня! – крикнула она, грозно сверкая глазами. – Вы не имеете права ко мне прикасаться! Я вам никто, слышите?
Он только сейчас заметил кровоподтек у нее на щеке и довольно ощутимо встряхнул ее.
– Судя по всему, кто-то все же имеет на вас права! Что произошло? Неужели вы сделали вид, что сопротивляетесь, и ему пришлось вас усмирять? Неужели вам требуется именно такое обращение, чтобы превратиться в настоящую женщину?
Он перешел на крик, не заглушавший, однако, негромкого смеха Инес. Один кошмар сменился другим. Сначала Доминик, обошедшийся с ней как с портовой шлюхой, а теперь Педро, запоздало решивший выступить в роли сурового опекуна…
– Если вы сейчас же меня не отпустите, я закричу! И буду кричать до тех пор, пока вы не одумаетесь. Можете потом объясняться, сколько хотите!
– Ах ты… – начал он, наливаясь кровью.
Мариса испугалась, что он ее ударит, но ее спасло от расправы вмешательство доньи Инес, тихо сказавшей:
– Не смей, Педро! Por Dios, ты с ума сошел? Разве ты не видишь, что у бедняжки истерика? – Инес встала и решительно взяла Педро за рукав. Сладкий голосок зазвучал неожиданно твердо: – Лучше оставь ее со мной. Тебе понятно, кузен? О некоторых вещах женщина способна откровенно разговаривать только с другой женщиной. Если Марису… обидели, ты не поможешь делу криком. Так что покинь нас. Ты поступишь разумно, если прогонишь слуг, которые сейчас наверняка подслушивают в коридоре. Сам знаешь, как рабы любят посплетничать!
Инес вряд ли могла выступить в роли союзницы, но сейчас ее внезапный выпад не мог не принести Марисе облегчения. Силы ее были на пределе.
– Кажется, тебе не помешает бокал вина. Напрасно ты так подозрительно на меня смотришь: я избавилась от Педро не потому, что пожалела тебя. Просто защитницей обиженных здесь выступаю я. А ты повела себя крайне глупо. Надо придумать историю, объясняющую твой… предосудительный вид.
Мариса машинально приняла из рук мачехи бокал. Ее зубы застучали о хрусталь. Она воинственно осушила бокал, но Инес тотчас снова наполнила его из серебряного кубка. Усевшись за столик напротив Марисы, она наклонилась к ней.
– Начнем. Как ты уже могла сообразить, подругами нам с тобой не быть. Но здесь не Франция и даже не Англия. Тебе придется научиться вести себя осмотрительно. – Не дожидаясь ответа Марисы, Инес продолжала своим мурлыкающим голоском: – Тебе ни в коем случае не следовало ездить кататься одной. Смотри не повторяй этой ошибки! Теперь ты, наверное, понимаешь, какому риску подвергалась. Несколько минут назад ты грозила, что закричишь. Кричать надо было тогда, если ты хотела сохранить свою репутацию. Здешний мир принадлежит мужчинам. Что бы они ни разыгрывали – сочувствие, даже негодование, – втайне все они уверены, что женщина, разъезжающая одна, либо отправилась на свидание, либо жаждет подвергнуться нападению, каковое, судя по всему, навлекла на себя ты. Как видишь, я называю вещи своими именами. Нам придется все это замять, если ты хочешь, чтобы тебя и впредь принимали в обществе.