Так вот, современная наука предполагает, что во времена гуннских походов на запад славяне (не имевшие, естественно, никакого отношения к гуннам), «отсиживались» где-то на безопасном удалении, то ли в селах, то ли в болотах. А уж потом, когда стало вдоволь свободного места, когда ушли в Европу готы, сарматы и гунны, славяне, насквозь самобытные, облегченно вздохнув, выбрались из чащоб и широко расселились по Дунаю и Днепру…
А так ли уж они «не имели никакого отношения» к гуннам? Гораздо позже, в X веке, арабские путешественники отмечают обычай славян при похоронах знатного человека класть ему в могилу убитых лошадей и слуг — гуннский обычай. Заимствование? Но отчего оно продержалось столько лет? Пятьсот лет как сгинули гунны, а заимствованные у них обряды остались.
Что совсем уже интересно, от всего гуннского языка сохранилось в европейских хрониках всего три слова — и одно из них тюркско-славянское, а два других — чисто славянские. Китайские летописи, говоря о гуннах, называют их колчаны гуннским словом «сагайдак», которое использовали и тюрки, и славяне. Приск Панийский упоминает гуннский напиток под названием мёд, а готский историк Иордан, рассказывая о погребении Аттилы, называет справленную по нем погребальную тризну словом «страва», которое употреблялось исключительно славянами, в том числе поляками и чехами…
А потому еще во второй половине XIX века российские писатели и историки стали выдвигать гипотезы о славянском происхождении Аттилы и гуннов. Причем это были не какие-нибудь маргиналы, а личности достаточно серьезные и вполне вменяемые: Вельтман, Хомяков, Венелин-Гуца, Нечволодов, Забелин, Иловайский и «примкнувший к ним» чех Шафарик. Гипотезу эту они не из пальца высосали, а взяли из сочинений западных средневековых историков — и Саксон Грамматик, и Гельмольд, и Адам Бременский считали гуннов и славян одним и тем же народом…
Вот только мало кто задумывался о том, что от перестановки слагаемых сумма не меняется. Гунны, насколько известно — несомненные тюрки, пришедшие из Центральной Азии. А следовательно, можно слагаемые преспокойнейшим образом поменять: если имеются веские основания считать, что гунны-тюрки — это славяне, то остается всего один шаг до логического завершения: славяне — это тюрки. Один из тюркских народов, не из прозрачного синего воздуха «сформировавшийся» на берегу Днепра, а пришедший из Великой Степи, когда масса тюркских народов пустилась в многотысячекилометровый путь, пока не достигла Европы.
Любопытно, что возражения, которые мне приходилось по этому поводу слышать, как правило, чистейшей воды всплеск эмоций тех ревнителей славянской самобытности, кто просто-напросто не желает происходить от тюрков, не желает узреть свои корни в Азии. Ну хочется людям быть европейцами, и все тут! Хочется «присоединиться» к великому «светочу цивилизации», а не от «диких кочевников» брать свое начало во тьме времен. Хотя, как я старался доказать в меру сил и возможностей, и «кочевники» — вовсе не дикие (а то и сплошь и рядом — никакие не кочевники), и Европа как-то не тянет на роль светоча цивилизации и маяка культуры. Но вот поди ж ты: хотим быть европейцами, и баста! Азия ведь — синоним отсталости и дикости! Пустите Дуньку в Европу!