– Зачем, кстати?
– Прекрасная страна, господин Рязанов. Чудесная страна. Здесь можно делать все, что угодно, и никто не обратит внимания. А если и обратит, то поймет не так, как оно обстоит на самом деле. Кое-кто утверждает, что в Североамериканских Штатах еще лучше, но я в этом – пока! – не уверен. Слишком уж рьяно там за все берутся, скоро из девственного континента сделают сплошной город-завод, большой муравейник, а вы представляете, что произойдет с чужим насекомым, заберись оно в муравейник.
– Патриархальная Россия вас устраивает больше…
– Еще больше меня устроит хаос в патриархальной России, – улыбнулся Кречинский. – Труп проще всего спрятать среди трупов. Так что же наша сделка?
– Я не говорил ни о какой сделке.
– Напрасно вы так, господин Рязанов. Я беседую с вами на равных – вы уже этим должны быть горды, потому что ни с кем из вашего презренного племени я не беседовал так.
– Врете, – с усмешкой сказал Иван Иванович.
– Отчего же? – удивился Кречинский.
– Не верю, что на протяжении всей вашей долгой жизни – а она, несомненно, дольше человеческой – я оказался первым, кого вы изволили назвать «интересным противником». К слову, не знаю, чем я так уж интересен…
– Хм… Соврал, каюсь. Соврал. Полагал польстить. Были до вас, будут и после вас… Знаете, господин Рязанов, в вас, людях, несомненно, что-то присутствует. Вы меняетесь, течете, тогда как мы остаемся прежними. А это скучно. Постоянство – что может быть омерзительнее? Были, были достойные противники: монахи и воины, дворяне и простолюдины, храбрецы и, что любопытно, трусы…
– Неприятие постоянства, стремление к хаосу… – задумчиво произнес Иван Иванович. – Стало быть, вот зачем все? Вот зачем громкие лозунги, вся эта забота о бедном мужике, искания и тревоги?
– Что вы, господин Рязанов. Что вы. Мы не всемогущи, я бы даже сказал, мы не столь изобретательны, как ваш род. Мы лишь иногда чуть-чуть – совсем немного! – направляем нужных людей, переиначиваем события, не прилагая к тому особенных усилий. Поверьте, это легко. Вам, верно, интересна подлинная сущность социалистов? Полноте, господин Рязанов. Вы сами их выдумали, вот они и есть. Нам они просто выгодны.
– Вас много? – как бы между делом спросил Иван Иванович.
– Я не знаю, – отвечал Кречинский, казалось, вполне честно. – Нам нет нужды в постоянных контактах, как это заведено у вас. Как вы, верно, уже знаете, среди нас нет и единства – здесь мы похожи на людей, и вся наша жизнь – борьба. Это также не может не радовать, господин Рязанов.
– Но вы истребите друг друга.